Шакко

Главный герой романа Жюля Верна "Вокруг света за 80 дней" -- персонаж крайне загадочный, однако до истины все-таки можно добраться.
И мы будем делать это, обдирая слоями, как луковицу.



( Collapse )

Прототипом честертоновского унылого Хорна Фишера, человека, который слишком знал, отчасти является сын барона, Морис Бэринг. Этот британец много времени провел, кстати, в России, и был о ней достаточно нелестного мнения, что видно из его книг про нее.

https://en.wikipedia.org/wiki/Maurice_Baring

Другим прототипом, возможно, является Герберт Фишер, достаточно известный политик, двоюродный брат многих. в т.ч. Вирджинии Вульф. Отдельно потрясает история, как три года после его смерти, в 1943 году, шерстяное белье покойного Фишера было с трудом получено офицерами британской разведки, чтобы обрядить труп как бы офицера с дезой, которого они намеревались подкинуть фашистами. Человек такого высокого положения должен был быть хорошо одет, но с бельем были уже проблемы, никто из живых не хотел отдавать свое. (Это операция Operation Mincemeat, про нее снято неск. фильмов и написано много книг, в т.ч. переведены на русский).

https://en.wikipedia.org/wiki/H._A._L._Fisher

Попросила читателей поупражняться в остроумии и сформулировать, чем же эти две знаменитые героини друг от друга отличаются.

Вот те варианты, которые мне приглянулись
(подчеркиваю, запрос был про шутки, а не унылое статистическое сравнивание по пунктам)

-- одна решение текстильного вопроса переложила на партнёра, другая — взяла в свои руки
-- одна ждала в прозе, другая в стихах
-- женихами (наличием прислуги и хорошего повара)
-- первая надеялась дождаться корабля с женихом, вторая -- пыталась отделаться от новых женихов, поджидая корабль
-- у Пенелопы было гораздо лучше с пиаром
-- палюбэ у обеих мужик Шрёдингера
( Collapse )

Одна из самых любимейших моих, с самого подросткового возраста, книг - "Охотничьи рассказы" Честертона, которые зачаровывали меня своим сюрреализмом и волшебной атмосферой. Но вот этих иллюстраций художника Владимира Александровича Носкова (1926-2007) я не видела.

( Collapse )

Перевод Шломо Кроля (источник)

Те в древности прославленные орки,
С брадою длинной, смрадом из подмышек,
С огромным ртом и удом, с толстым брюхом,
Но все ж не выше, сэр, чем вы иль я --( Collapse )

Список собак, загрызших Актеона, из овидиевских "Метаморфоз" в свое время был не менее культовым, чем гомеровский список кораблей.

Особую популярность он приобрел в елизаветинской Англии, где переводчик Артур Голдинг, не особо блещущий талантами по части описания ляжек убегающих нимф, всю душу вложил в сцену охоты. Одной из удачнейших его находок было перевод греческих кличек собак, которые Овидий рандомно распределил по латинскому тексту (рассчитывая на эрудицию родного римского читателя), на свой английский язык. Некоторые клички, придуманные Голдингом для перевода всяких там Мелампов и Памфагов до сих пор используются английскими собаководами.

Вот придуманные им имена собак:
( Collapse )

А вот еще любопытная тема среди излюбленных сюжетов барокко и рококо: бог любви Амур, которого шлепают или бьют розгами, или еще того хуже. Почему и за что?


Andries Cornelis Lens (1739 - 1822). "Обучение Амура". Ч.к.

( Collapse )

Итак, обещала про советский роман об аукционе Sotheby's. Написал его, как многие правильно догадались, Юлиан Семенов. Называется "Аукцион" (1985), экранизирован как "Лицом к лицу" с Шакуровым и Стржельчиком. Фильм я смотреть не стала, у меня нервы слабые, расскажу про книжку.



Сюжет, в общем, нормальный: советский писатель-журналист объединяется с эмигрантом-князем, чтобы возвращать на территорию России перемещенные во время ВОВ ценности. Сам Юлиан Семенов и в реальности этим увлекался, причем с в компании со знаменитым бароном Фальц-Фейном, так что бытовые, реальные подробности очень любопытны. Тем более, что он вставил кучу диалогов со своими настоящими знакомыми, типа сына Шаляпина и вдовы Э. Хэм.

Сцена на аукционе Sotheby's в Лондоне - одна из кульминационных, в самом конце. Там вроде все норм.

Что убивает -- это жанр книги.

( Collapse )

Эпиграф:  «Царевич я. Довольно, стыдно мне Пред гордою полячкой унижаться» (А.С. Пушкин. "Борис Годунов").

Периодически, когда я, незакавыченно цитируя Пушкина, употребляю слово "полячка", ко мне приходят люди с комментариями, что употребление этого слова безграмотно, и приличные люди пишут "полька". Я относилась к этому с недоумением, мало ли, какие устарелые литературные слова автор использует, что вы ко мне прикопались, оно красивое? Тем более, что не такие уж это слово и устарелое, и освещено классиками, что вообще за странные придирки? Я вот еще слово "чорт" не через "ё" пишу, потому что мне кажется, что так красивее, например.



Однако, когда я спросила об этом общественность, разверзлись бездны...

( Collapse )