Шакко: об искусстве

Каждая хорошая домохозяйка (а также английский джентльмен в лодке и с фокстерьером), знает, что если у тебя осталось много фрагментов разнородных продуктов, которые нельзя пустить на отдельное блюдо, то значит, из этих остатков получится совершенно превосходное рагу! Абсолютно этим же принципом вооружился наш драгоценный Оноре де Бальзак, сооружая новеллу "Второй силуэт женщины". Это не первый его подход к данному рецепту, как мы помним, в предыдущий раз он воспользовался методом "по сусекам поскребу" при написании "Тридцатилетней женщины", породив чудовище Франкенштейна. Или скорее реалистичную русалку: выше пояса прекрасная женщина с душистой кожей (1-я половина книги), ниже -- осклизлая вонючая рыба, непригодная для нежной любви (2-я половина книги).

( Collapse )

( Collapse )

( Collapse )

Ну вот я, похоже, сглазила -- плато отличных произведений Бальзака прерывает эта новелла. Впрочем, наверно, это я пристрастна и она мне кажется хуже предыдущих из-за моих эмоций. Дело в том, что я не люблю размазню. Нет, гречневую кашу люблю. А людей этой же консистенции -- нет. В жизни еще куда ни шло, можно просто перестать с ними разговаривать. Но когда автор делает размазней стержневого персонажа повествования -- меня это раздражает, и не дает наслаждаться книгой.

Я люблю персонажей преодолевающих, барахтающихся, "соберись, тряпка", "встал и пошел". Даже если кончается плохо, то все равно: герой старался, молодчина, мне волнительно. Но Бальзак -- писатель без жалости, реалист. Он делает, как в жизни -- он знает, что если человек тряпка, он тряпкой и будет, и все будет дальше усугубляться, никаких хэппи-эндов. Думаю, в Голливуде он бы с большим интересом снимал фильмы-катастрофы, с такими крупными планами, наездом камеры, как все рушится.
( Collapse )

Прото-коммисар Мэгре в 1836 году

(Продолжаем наш марафон читаябальзака, спасибо, что поддерживаете меня в нем!)

Повесть "Дело об опеке" опять хорошая: цикл "Человеческая комедия" Бальзака такой неровный по качеству, что я каждый раз радуюсь, как киндер-сюрпризу с бегемотиком, когда очередное произведение оказывается на уровне. Пока Бальзак "попал в поток" (голосом лектора из "Синергии"), и продолжается его ровное плато отличных произведений подряд -- "Гобсек", 1/2 "30-летней женщины", "Горио", "Шабер", "Обедня безбожника". Тут опять богатые светские люди в шикарных шмотках и интерьерах, что всегда приятно, а также юридическая интрига, почти что детективная.( Collapse )

( Collapse )

Книга «Воображаемый враг: Иноверцы и еретики в средневековой иконографии» Михаила Майзульса совершенно необходима для каждого, кто хочет понимать религиозную живопись старых мастеров.


Воображаемый враг: Иноверцы и еретики в средневековой иконографии. — М.: Альпина нон-фикшн, 2022. — 368 с. — ISBN 978-5-00139-433-4.

( Collapse )

Решила посмотреть, что там новенького у Джека Ричера. Выяснилось, что на 25-й книге цикла, в 2020 году, автор Ли Чайлд сказал, что задолбался. И бросает. Учитывая, что денег он огреб лопатой, то имеет право себе позволить расслабиться. Однако франшизу гробить жалко, и он решил перейти на семейный подряд -- передал право на персонажа младшему брату, менее успешному детективщику Эндрю Гранту, который по такому случаю переименовался по псевдониму брата в Эндрю Чайлда. И вот, значит, они чуть-чуть попишут вместе, чтобы братец навострился, а потом ходунки у него отберут, и Эндрю будет сам.

( Collapse )

Мы оставили нашего героя в опасной ситуации. Он беглый каторжник, и его арестовывают. Но он называется одним из своих старых фальшивых имен, беглого матроса, и поэтому его караулят легче, просто как дезертира, а не как закоренелого.

Однако Штирлиц близок к провалу: в провинциальной тюрьме обнаружился тюремщик, который видал его раньше, и он клянется, что это Видок, а не матрос. Однако следственное дело матроса, пересланное с предыдущего ареста Видока в этом обличье, подтверждает вроде обратное. Тюремщик изводится, как ревнивая жена, сходит с ума просто, и делает все, чтобы доказать правду, и даже привозит мать Видока, которой сынко бровями показывает, что признавать его не надо.

В досье матроса есть указание на морскую татуировку, и у Видока, нате, она тоже есть. А вот пальцы, оторванные взрывом в одной из первых глав, когда он только попал в армию (до первых арестов), Видок, видимо, отрастил обратно методом советского океанолога Станислава Курилова. И поэтому их отсутствие не является приметой. В общем, все складывается ничего, но потом Видок пишет, что "жестокое обращение" тюремщиков все-таки заставило его выдать себя.
Видимо, били ногами.
( Collapse )

В личку поступило предложение мне -- меньше писать о Бальзаке, потому что читателю (подписчику) уже надоело меня читать на эту тему.
Ха. Я всего лишь на 26-м произведении цикла из 91.
Даже банить не стала, пусть мучается дальше.

(Не, я конечно могу писать про своих врачей, анализы, покупку стройматериалов, поиск хоть каких-нибудь денег, нервные срывы и проч. Но все-таки выбираю, чтобы здесь был Бальзак, извините.

За 8 месяцев - 24 произведения. То есть это еще года на два занятьице.)

Из комментов: Вспоминается Репер Сева "Не читал Бальзака"


( Collapse )