Шакко: об искусстве

( Collapse )

Ну вот я, похоже, сглазила -- плато отличных произведений Бальзака прерывает эта новелла. Впрочем, наверно, это я пристрастна и она мне кажется хуже предыдущих из-за моих эмоций. Дело в том, что я не люблю размазню. Нет, гречневую кашу люблю. А людей этой же консистенции -- нет. В жизни еще куда ни шло, можно просто перестать с ними разговаривать. Но когда автор делает размазней стержневого персонажа повествования -- меня это раздражает, и не дает наслаждаться книгой.

Я люблю персонажей преодолевающих, барахтающихся, "соберись, тряпка", "встал и пошел". Даже если кончается плохо, то все равно: герой старался, молодчина, мне волнительно. Но Бальзак -- писатель без жалости, реалист. Он делает, как в жизни -- он знает, что если человек тряпка, он тряпкой и будет, и все будет дальше усугубляться, никаких хэппи-эндов. Думаю, в Голливуде он бы с большим интересом снимал фильмы-катастрофы, с такими крупными планами, наездом камеры, как все рушится.
( Collapse )

Прото-коммисар Мэгре в 1836 году

(Продолжаем наш марафон читаябальзака, спасибо, что поддерживаете меня в нем!)

Повесть "Дело об опеке" опять хорошая: цикл "Человеческая комедия" Бальзака такой неровный по качеству, что я каждый раз радуюсь, как киндер-сюрпризу с бегемотиком, когда очередное произведение оказывается на уровне. Пока Бальзак "попал в поток" (голосом лектора из "Синергии"), и продолжается его ровное плато отличных произведений подряд -- "Гобсек", 1/2 "30-летней женщины", "Горио", "Шабер", "Обедня безбожника". Тут опять богатые светские люди в шикарных шмотках и интерьерах, что всегда приятно, а также юридическая интрига, почти что детективная.( Collapse )

( Collapse )

Книга «Воображаемый враг: Иноверцы и еретики в средневековой иконографии» Михаила Майзульса совершенно необходима для каждого, кто хочет понимать религиозную живопись старых мастеров.


Воображаемый враг: Иноверцы и еретики в средневековой иконографии. — М.: Альпина нон-фикшн, 2022. — 368 с. — ISBN 978-5-00139-433-4.

( Collapse )

Решила посмотреть, что там новенького у Джека Ричера. Выяснилось, что на 25-й книге цикла, в 2020 году, автор Ли Чайлд сказал, что задолбался. И бросает. Учитывая, что денег он огреб лопатой, то имеет право себе позволить расслабиться. Однако франшизу гробить жалко, и он решил перейти на семейный подряд -- передал право на персонажа младшему брату, менее успешному детективщику Эндрю Гранту, который по такому случаю переименовался по псевдониму брата в Эндрю Чайлда. И вот, значит, они чуть-чуть попишут вместе, чтобы братец навострился, а потом ходунки у него отберут, и Эндрю будет сам.

( Collapse )

Мы оставили нашего героя в опасной ситуации. Он беглый каторжник, и его арестовывают. Но он называется одним из своих старых фальшивых имен, беглого матроса, и поэтому его караулят легче, просто как дезертира, а не как закоренелого.

Однако Штирлиц близок к провалу: в провинциальной тюрьме обнаружился тюремщик, который видал его раньше, и он клянется, что это Видок, а не матрос. Однако следственное дело матроса, пересланное с предыдущего ареста Видока в этом обличье, подтверждает вроде обратное. Тюремщик изводится, как ревнивая жена, сходит с ума просто, и делает все, чтобы доказать правду, и даже привозит мать Видока, которой сынко бровями показывает, что признавать его не надо.

В досье матроса есть указание на морскую татуировку, и у Видока, нате, она тоже есть. А вот пальцы, оторванные взрывом в одной из первых глав, когда он только попал в армию (до первых арестов), Видок, видимо, отрастил обратно методом советского океанолога Станислава Курилова. И поэтому их отсутствие не является приметой. В общем, все складывается ничего, но потом Видок пишет, что "жестокое обращение" тюремщиков все-таки заставило его выдать себя.
Видимо, били ногами.
( Collapse )

В личку поступило предложение мне -- меньше писать о Бальзаке, потому что читателю (подписчику) уже надоело меня читать на эту тему.
Ха. Я всего лишь на 26-м произведении цикла из 91.
Даже банить не стала, пусть мучается дальше.

(Не, я конечно могу писать про своих врачей, анализы, покупку стройматериалов, поиск хоть каких-нибудь денег, нервные срывы и проч. Но все-таки выбираю, чтобы здесь был Бальзак, извините.

За 8 месяцев - 24 произведения. То есть это еще года на два занятьице.)

Из комментов: Вспоминается Репер Сева "Не читал Бальзака"


( Collapse )

Сторожевой пёс и философствования Видока:

"На платформе, заменяющей крышу, бродила день и ночь собака по кличке Драгун, которая слыла за сильное и храброе животное, не поддающееся на искушения; но заключенные сумели потом ее подкупить посредством жареной баранины, к которой она имела слабость — общераспространенная страсть: известно, что нет более могущественного обольщения, как обжорство, потому что оно действует безразлично на все органические существа. Для честолюбия, для игры, волокитства есть пределы, положенные природой; но обжорство не знает лет, и если аппетит встречает иногда сопротивление, то прибегают обыкновенно к слабительным, чтоб очистить желудок. Между тем амфитрионы [другие узники] бежали, пока Драгун лакомился бараниной; он был обвинен и сослан на собачий двор. Там, посаженный на цепь, лишенный чистого воздуха, которым он пользовался на платформе, неутешный от своей ошибки, он чах день ото дня и покончил от угрызения совести, — жертва минуты обжорства и ошибки."

***

Мы остановились на том, что Видока наконец отловили серьезные опера, а не провинциальная шелупонь, и отправили в пересыльную тюрьму, на каторгу. Это следующая стадия взросления и становления персонажа.

( Collapse )

Источник: его фбук

Продолжая беззаветно любить детективы, всё больше сдвигаю свой читательский интерес в сторону детективов "странных".

Итак, десятка лучших, на мой взгляд, детективных романов XX века.
Список чрезвычайно субъективный.
( Collapse )