Шакко: об искусстве

Мне тут рассказали страшную сплетню:
будто бы с останкинским дворцом и парком собираются сделать то же, что и с царицынским.
Тьфу-тьфу-тьфу, лишь бы нет.

Но ни за чёрные ресницы и антрацитовые глаза, ни за пахлаву, сочащуюся на солнце зеленым мёдом, ни за минареты Султанахмета, что от криков чаек голубеют в лучах заката, ни за километры сверкающих смуглых улыбок, и ни за свежезажареную рыбу с баркасoв на пристани Золотой Рог, и ни за лебединые шеи каллиграфической вязи хамз над дверьми дворца Йылдыз в золотых медальонах, и даже ни за белый осадок ракы, выпадающий в ледовой воде — я все же не прощу вам 1453го года!

Середина шестнадцатого века. Архитектор Палладио (о это имя, воплощение архитектуры) строит для семьи Барбаро виллу в Мазере. Его друг Паоло Веронезе приглашен расписывать стены. Он наполняет коридоры и залы великолепными обманками, архитектурой и людьми.

Чорт, а где же моя любимая картинка с дворянином, открывающим дверь? Венецианок на балконе нашла. ( Collapse )