на катке самое прекрасное - это девицы, которые кататься не умеют, слегка ковыряют лед коньками, вздыхают, а затем обосновываются у бортика и начинают фотографировать друг друга мобильником в красивых позах на дороге у других.
Итак, господа, вчера мы с вами ознакомились с примечательным (в силу своей завершенности) современным образцом дурного вкуса. (Кто не нашел, где там была фотка псевдо-Путина в кружевном белье, тот много потерял).
Как это важно с точки зрения того познания мира искусства, которым мы с вами в этом блоге занимаемся? Обратите внимание, что мы ощущаем, что это там хрень и мрак, поскольку являемся со-временниками и практически со-отечественниками создателей этого чуда про мускулистых православных попов. Если же взять абстрактного японца, он не поймет, чем плохо и вульгарно использование вот этих длинных фиолетовых тряпок. А если взять тайландца, то он не поймет, почему два голых обнимающихся мужика в кадре - это шок-контент.
Наш прапраправнук из звездной системы Колонии Бета вообще не уразумеет, почему мы вот вчера ругались на эти произведения. Если он будет иметь на руках эти фотоснимки, он сможет судить о них только с точки зрения неизменных качеств, присущих человеческому глазу: как построена композиция, гармонично ли сочетание цветов, эмоционально ли заряжены эти диагонали. Примерно вот так вот и мы сегодня смотрим на картины, написанные в прошлые века. Мы оцениваем глазом их внешнюю красоту, а понять, почему они шокировали -- не можем. Мы либо не умеем читать те культурные знаки, которые считались вульгарными во время создания работы, либо мы их видим, но сегодня они стали совершенно нормальными, ничем вызывающим не считаются.
Джон Эверетт Милле. «Христос в родительском доме». 1850 г.
Давайте почитаем, что писали современники про прерафаэлитов, какими словами их крыли. Вот, например, Диккенс про полотно выше: ( Collapse )
О, попалось, откуда в "О где же ты, брат" кусочек сюжета про помилование губернатором каторжника-певца народных песен. Это, оказывается, типа случилось с Lead Belly (я его песни, конечно, слыхала, особенно "In the Pines", но не идентифицировала). Классная история. А сидел он, причем несколько раз, за ножевые драки, один раз за убийство.