February 20th, 2016On this day in different years
Венецианов в 5 картинах: капуцины, карикатуры и Аполлон Бельведерский
Рассказываем истории из жизни Венецианова, иллюстрируя картинами самого мастера и других художников.
ВНУТРЕННИЙ ВИД ХОРОВ В ЦЕРКВИ КАПУЦИНСКОГО МОНАСТЫРЯ
Эта картина француза Франсуа Мариуса Гране перевернула весь мир молодого Венецианова. Дело в том, что он был художником-самоучкой, академий художеств не кончал, и лишь учеба в мастерской Боровиковского, куда он попал достаточно поздно, позволила таланту Венецианова сформироваться.
Но главным его учителем был императорский Эрмитаж, куда начинающий художник ходил и где копировал шедевры. Он сам говорил: «Часто по целым часам стою в Эрмитаже перед картиною и дохожу, как то, как это сделано и отчего оно так поразительно хорошо». В отличие от академистов он впитывал не Рубенсов и Рафаэлей, а тихих и не ценимых тогда малых голландцев с их жанровой живописью. Но все равно выходило не то, что надо: русские мужики у него получались похожими на переодетых Антиноев, а пейзажи — по-фламандски закопченными. И лишь интерьер кисти Гране, с его волшебным освещением и предметами, написанными точно, как сама природа, помог Венецианову найти его свой путь.
( Collapse )
ВНУТРЕННИЙ ВИД ХОРОВ В ЦЕРКВИ КАПУЦИНСКОГО МОНАСТЫРЯ
Эта картина француза Франсуа Мариуса Гране перевернула весь мир молодого Венецианова. Дело в том, что он был художником-самоучкой, академий художеств не кончал, и лишь учеба в мастерской Боровиковского, куда он попал достаточно поздно, позволила таланту Венецианова сформироваться.
Но главным его учителем был императорский Эрмитаж, куда начинающий художник ходил и где копировал шедевры. Он сам говорил: «Часто по целым часам стою в Эрмитаже перед картиною и дохожу, как то, как это сделано и отчего оно так поразительно хорошо». В отличие от академистов он впитывал не Рубенсов и Рафаэлей, а тихих и не ценимых тогда малых голландцев с их жанровой живописью. Но все равно выходило не то, что надо: русские мужики у него получались похожими на переодетых Антиноев, а пейзажи — по-фламандски закопченными. И лишь интерьер кисти Гране, с его волшебным освещением и предметами, написанными точно, как сама природа, помог Венецианову найти его свой путь.
( Collapse )