Мистер Рочестер как брачный аферист
Юридически-финансовое эссе от Nadezda Pakhmutova о подводных течениях в романе "Джейн Эйр" (источник фейсбук).
...В аннотации к изданию «Джен Эйр», которое мне продали в начале 1990 года за два с половиной советских рубля и квиток о сдаче 20 кило макулатуры, было прямо и недвусмысленно сказано, что книга повествует о бесправном положении женщин в буржуазной Англии. (...) Итак, персона Рочестера – и книжная, и сериальная, ничего кроме сладостного замирания сердца у женской аудитории вызвать не могла. Исповедь Рочестера после сорванной свадьбы воспринималась как трагическая повесть истерзанного сердца.
Потому что и читательницы, и зрительницы, и даже самые политически выдержанные советские литературные критики восьмидесятых годов очень плохо разбирались в юридических обстоятельствах викторианского быта. Проблемы аннуляции брака, майоратного наследования и адресной помощи малоимущим в работных домах от советских людей были бесконечно далеки, хотя те, кто учился по учебнику Бонк, название долговой тюрьмы Маршалси запомнили на всю жизнь.
Для Шарлотты Бронте и её сестёр-писательниц эти проблемы были ближе некуда.
Достойный жалости принц-двоеженец, терзаемый сумасшедшим монстром с чердака, выглядит совсем иначе, если чуть глубже заглянуть в исторический контекст романа.
Для начала выясним, как же мистер Рочестер попал в лапы безумной Берты Мэзон.
( Collapse )
...В аннотации к изданию «Джен Эйр», которое мне продали в начале 1990 года за два с половиной советских рубля и квиток о сдаче 20 кило макулатуры, было прямо и недвусмысленно сказано, что книга повествует о бесправном положении женщин в буржуазной Англии. (...) Итак, персона Рочестера – и книжная, и сериальная, ничего кроме сладостного замирания сердца у женской аудитории вызвать не могла. Исповедь Рочестера после сорванной свадьбы воспринималась как трагическая повесть истерзанного сердца.
Потому что и читательницы, и зрительницы, и даже самые политически выдержанные советские литературные критики восьмидесятых годов очень плохо разбирались в юридических обстоятельствах викторианского быта. Проблемы аннуляции брака, майоратного наследования и адресной помощи малоимущим в работных домах от советских людей были бесконечно далеки, хотя те, кто учился по учебнику Бонк, название долговой тюрьмы Маршалси запомнили на всю жизнь.
Для Шарлотты Бронте и её сестёр-писательниц эти проблемы были ближе некуда.
Достойный жалости принц-двоеженец, терзаемый сумасшедшим монстром с чердака, выглядит совсем иначе, если чуть глубже заглянуть в исторический контекст романа.
Для начала выясним, как же мистер Рочестер попал в лапы безумной Берты Мэзон.
( Collapse )