Изнасилование по-ренессансному
Продолжаю читать чудесного писателя Маттео Банделло (1-я пол. 16 века), автора сборника ренессансных новелл, чье имя стоит в одном ряду с Боккаччо ("Декамерон") и Маргаритой Наваррской ("Гептамерон"), милейшего автора, подарившего нам, вернее Шекспиру - "Много шуму из ничего", "Двенадцатую ночь" и "Ромео и Джульетта".
В первой новелле, бурное обсуждение которой можно посмотреть здесь, было про изнасилование, насильственное удержание и угрозу группового изнасилования. Напомним, тексты написаны в 1520-х годах. Впечатление о нравах волшебной Италии эпохи Возрождения как-то портится. Мораль у истории - баба сама виновата, и в итоге-то ей вообще понравилось, и она насильнику потом дала еще не раз и его полюбила. Прямо как будто наши интернет-форумы читал автор.
Третья новелла из переведенных на русский язык тоже оказалась про изнасилование. Что хорошо, на сей раз девушка все-таки не "сама виновата". Описывается и психологическое состояние изнасилованной - желание как-то очиститься, надеть на себя все новое:
Джулия долго оплакивала свое бесчестье, потом оправила свои растерзанные одежды, вытерла получше слезы и пошла по направлению к Гацуоло, к себе домой. Ни отца, ни матери не было дома; была только сестренка лет десяти-одиннадцати, которая занемогла и не выходила на улицу. Придя домой, Джулия открыла свой сундучок, где лежали ее вещи. Потом сняла с себя все, что на ней было, вынула чистую рубашку и надела ее. Затем нарядилась в платье из тончайшего полотна, белого, как снег, надела кисейный воротник, тоже белый, передник из кисеи, который носила только по праздникам, белые чулки и туфли из красного шелка; уложила как можно лучше волосы, а на шею надела нитку янтаря. Словом, она нарядилась в самые лучшие вещи, какие у нее были, словно собиралась на самый торжественный праздник в Гацуоло.
И утопилась. Что, собственно, и делает ее - судя по всему - положительным персонажем. А то бы тоже была "сама виновата".
В первой новелле, бурное обсуждение которой можно посмотреть здесь, было про изнасилование, насильственное удержание и угрозу группового изнасилования. Напомним, тексты написаны в 1520-х годах. Впечатление о нравах волшебной Италии эпохи Возрождения как-то портится. Мораль у истории - баба сама виновата, и в итоге-то ей вообще понравилось, и она насильнику потом дала еще не раз и его полюбила. Прямо как будто наши интернет-форумы читал автор.
Третья новелла из переведенных на русский язык тоже оказалась про изнасилование. Что хорошо, на сей раз девушка все-таки не "сама виновата". Описывается и психологическое состояние изнасилованной - желание как-то очиститься, надеть на себя все новое:
Джулия долго оплакивала свое бесчестье, потом оправила свои растерзанные одежды, вытерла получше слезы и пошла по направлению к Гацуоло, к себе домой. Ни отца, ни матери не было дома; была только сестренка лет десяти-одиннадцати, которая занемогла и не выходила на улицу. Придя домой, Джулия открыла свой сундучок, где лежали ее вещи. Потом сняла с себя все, что на ней было, вынула чистую рубашку и надела ее. Затем нарядилась в платье из тончайшего полотна, белого, как снег, надела кисейный воротник, тоже белый, передник из кисеи, который носила только по праздникам, белые чулки и туфли из красного шелка; уложила как можно лучше волосы, а на шею надела нитку янтаря. Словом, она нарядилась в самые лучшие вещи, какие у нее были, словно собиралась на самый торжественный праздник в Гацуоло.
И утопилась. Что, собственно, и делает ее - судя по всему - положительным персонажем. А то бы тоже была "сама виновата".