Шакко: об искусстве

это крылатое выражение приписывается разным авторам, но все они так или иначе вращаются внутри кампании против Пастернака в связи с "Доктором Живаго", что однако неверно.
У этой фразы есть совершенно конкретный отец и произнесена она была по аналогичному поводу в 1929-м году относительно повести Пильняка "Красное дерево", опубликованной в Берлине.

НАШЕ ОТНОШЕНИЕ

Повесть о «Красном дереве» Бориса Пильняк (так, что ли?), впрочем, и другие повести и его и многих других не читал.
К сделанному литературному произведению отношусь как к оружию. Если даже это оружие надклассовое (такого нет, но, может быть, за такое считает его Пильняк), то все же сдача этого оружия в белую прессу усиливает арсенал врагов.
В сегодняшние дни густеющих туч это равно фронтовой измене.
Надо бросить беспредметное литературничанье.
Надо покончить с безответственностью писателей.
Вину Пильняка разделяют многие. Кто? Об этом — особо.
Например, кто отдал треть Федерации союзу пильняков?
Кто защищал пильняков от рефовской тенденциозности?
Кто создавал в писателе уверенность в праве гениев на классовую экстерриториальность?