1.
Митрополит Питирим слышал его в 1945 году на интронизации патриарха Алексия (Симанского): "... Патриарху возглашал многолетие престарелый и немощный старейший московский протодиакон Михаил Кузьмич Холмогоров. Это был один из замечательнейших русских протодиаконов, редкого музыкального дарования, неповторимой красоты голоса и беспорочной жизни. После прозрачных верхов Георгия Карповича Антоненко, «тигровых» низов Сергея Павловича Турикова и еще каких-то незнакомых мне громовержцев собор затих. А затем вдруг наполнила его мягкая сила. Именно сила. Казалось, что-то мягкое, звучное, глубокое, плотное, обильное непреодолимо заливает собор доверху. От купола до дальнего угла ризницы. Это был осязаемый звук. Он лился, переполняя собой все, звучал в каждой частице пространства, это было более чем орган или оркестр, потому что этот звук был живым и органичным. Он присутствовал во всем и всюду. Казалось, он шел ниоткуда, но был во всем и все наполнял собой. Это был «Михал Кузьмич». Это была его лебединая песнь, последний и полный дар его старческих сил новому Патриарху Московскому и всея Руси. Минутой позже он опустился в изнеможении на скамью в уголке ризницы".
2.
Эмигрант В. И. Алексеев: "Очень прямой, на полголовы выше толпы, спокойный и необыкновенно величественный, отец Михаил запоминался с первого взгляда. Были протодьяконы-красавцы, вроде Лебедева с лицом в стиле русского доброго молодца или поразительно красивого сероглазого блондина Олерского. Но величия, подобного холмогоровскому, не было ни у кого другого. Правда, Холмогоров был величественен до холодка, но величественность эта всегда была строго церковная и очень подлинная. Иногда думалось: посмотреть бы на него в рыцарских доспехах, поставить с мечом на страже Грааля. Жесты Холмогорова напоминали жесты апостолов в «Тайной вечере» Леонардо. (...) Голос! Главное, все-таки, это голос Холмогорова. К сожалению, я знаю наверняка, что голос отца Михаила никогда не был записан и потерян теперь навеки. Мы с одним другом в конце 30-х годов уговаривали отца Михаила записать свой голос хотя бы как-нибудь. Тогда это можно было сделать всякому в Парке культуры и отдыха. Отец Михаил отказался наотрез. К тому времени он просидел около двух лет в тюрьме, ему было около семидесяти лет и голос, конечно, стал не прежним.
Голос Холмогорова напоминал шаляпинский полнотой звука и тем, что был басом скорее высоким, чем низким, достаточно большого диапазона и силы, но не феноменально сильным. Оба, когда надо было, наполняли звуком театр или церковь, но не в этом была их исключительность. Не автору этой статьи писать о всем известных качествах Шаляпина, тем более ставить кого-то с ним рядом, – если не ошибаюсь, такое сравнение делали знаменитая Нежданова и известный дирижер Голованов – большие почитатели Холмогорова.
Шаляпин, гениальный певец и артист, больше всего выразил свой гений в музыкальной драме – в создании образов Бориса, Мефистофеля, Ивана Грозного. Холмогоров был весь молитва, глубокая духовная мистика, церковная невозмутимая торжественность. Никто, включая Шаляпина, не мог лучше Холмогорова исполнить «Верую» – соло речитатив для баса и хора (если не ошибаюсь, Архангельского). Когда Холмогоров возглашал: «Им же вся быша», делалось страшно. Казалось, что молящимся открывается тайна творения".
3.
Некий человек, который сидел с ним в Бутырской тюрьме в 1939 году: в переполненной камере он громогласно молился. «В Великий Четверг на весь этаж грянул знаменитый бас протодиакона Холмогорова: «Разбойника благоразумного во единем часе раеви сподобил еси Господи!..»
https://ru.wikipedia.org/wiki/Холмогоров, Михаил Кузьмич
UPD 16.10.2022: Как мы нашли скульптурный портрет протодьякона Холмогорова
Холмогоров в картинах
Нестеров. На Руси («Душа народа»), 1914—1916
«Реквием. Русь уходящая» Павла Корина
