Правда ли, что Владимир Набоков позировал для «Купания красного коня»?: shakko.ru

После моего вчерашнего материала о приключениях картины Петрова-Водкина вот прямо несколько человек задали этот вопрос. Давайте попробуем найти на него правильный ответ, раз это расхожее мнение.

Какие факты нам известны

Картина написана в 1912 году.
Тогда Петров-Водкин летом жил в провинции, сначала на родине -- в Хвалынске (Саратовская обл.), потом в имении (на хуторе) Мишкина Пристань на реке Иловля около деревни Гусевка (Волгоградская обл.), на юге, около Волги. Имением владел генерал Петр Греков, чья дочь Наталья была ученицей Петрова-Водкина в школе Званцевой. В конце мая 1912 года Петров-Водкин с женой приехали в Хвалынск, о дальнейших его намерениях и действиях сохранились письма, которые являются железными доказательствами. На хуторе (в имении) он жил с июля по сентябрь.

Начальный вариант картины художник придумал именно там, там же написал, но потом, вернувшись в Питер, уничтожил его. Этот вариант известен по фотографии.

Окончательный вариант он пишет уже в Петербурге, в первых числах октября.
10 ноября 1912 года картина впервые предстала перед зрителями на выставке "Мира искусства", таковы наши факты и точные даты.

Вариант 1. На картине изображен кузен художника Шура

Собственно, именно эта версия является основной. У искусствоведов она никаких сомнений не вызывает.

Шура -- это двоюродный брат Петрова-Водкина Александр Иванович Трофимов (1898-1987), де факто его "приемный брат". Он был сыном его дяди (брата матери). Когда этот брат умер, Анна Пантелеевна Петрова-Водкина забрала четырех его сирот, включая Ваню, Дуню, Мотю и, наконец, Шуру -- годовалого мальчика, воспитываться в свой дом в Хвалынске. Домашними прозвищами Шуры были "Пузан" и "Наполеон", а сам художник, который был старше его на 20 лет, называл мальчика не только "братом", но и "сыном", и очень его любил.

Вот один из портретов Шуры, написанных Петровым-Водкиным.

"Голова юноши", 1910, Картинная галерея Армении

Эта версия основывается на строках из писем самого Петрова-Водкина, например, 2 августа 1912 года, находясь на хуторе, художник пишет кузену: «Картину пишу: посадил тебя на лошадь – Мальчик называется». А 24 ноября 1912 года, из письма матери: «На выставке в Москве, как всегда, или с яростью нападают на меня или, наоборот, но, во всяком случае, это успех. На днях получил стихи одного поэта из Москвы, посвященные картине моей "Купание красного коня" - для которой позировал Шура. Это меня очень тронуло...»

Возникает вопрос, откуда Шура взялся на чужом хуторе? Все просто, подросток все так же жил с приемной матерью в Хвалынске, и художник, проезжая через родной город к друзьям, захватил его с собой. Например, 12 сентября 1912 года художник пишет уехавшей раньше жене: «Г-жа Грекова, Наташа и м-р Александр тебе кланяются, особенно Мальчик (твоя хорошенькая лошадка), он целует тебя своей красивой мордочкой. Вчера я его еще раз нарисовал».

Сам Шура в старости тоже говорил семье, что это он.

К.С. Петров-Водкин. Портрет Шуры Трофимова. 1914. Х., м. 66х32 (сгорел в 1939 г. в квартире художника)

Кстати, давайте узнаем, что случилось с мальчиком на красном коне дальше.

Его сын Анатолий рассказывал, как отец женился: "У нее [матери] с отцом была редкостная любовь. Она коренная чувашка, в юности почему-то подалась в монастырь. А в Гражданскую войну служила санитаркой в Белой армии. Отец, можно сказать, ее в бою отбил у какого-то офицера. Папа был лихим кавалеристом, мог неприятеля шашкой надвое перерубить (...) Отец вначале служил в дивизии Чапаева, затем сражался на Южном фронте. А после войны учился летному делу, но был из училища отчислен за грубое нарушение дисциплины".

Между прочим, из других знаменитых картин Петрова-Водкина Шура был натурщиком для картины "На линии огня" (1916). Тут мы видим его в более взрослом возрасте, но этот же большой голый череп (кстати, у самого Петрова-Водкина похожий) тоже присутствует.

По другим указаниям, военная биография Шуры была более мирная: он в годы гражданской войны служил в санитарном поезде, курсировавшем в 1920 году между Полтавой и Харьковом.

После возвращения с Гражданской Шура вернулся в Хвалынск, поселился в доме приёмной матери, первую дочь назвал в честь крестницы – дочери Кузьмы Сергеевича – Еленой. В 1923 году художник приезжал в Хвалынск и Шура рассказывал ему о событиях гражданской. Считается, что впечатления от этих рассказов нашли отражение в картине Петрова-Водкина «Смерть комиссара» (1928).

По словам сына, Трофимов был репрессирован в 1937 году, строил Беломорканал, рубил уголь в Ухте. Приговор был 10 лет.
Действительно, на сайте о жертвах репрессии мы находим подтверждение: Дата ареста: 19 декабря 1937 г. Обвинение: за АСА. Осуждение: 31 декабря 1937 г. Осудивший орган: тройкой при УНКВД Саратовской обл. Приговор: 10 лет лишения свободы. Прибыл в Ухтижемлаг 04.05.1938 из тюрьмы г. Саратова. Освобожден 15.12.1947.

Жена и дети Шуры до самой смерти матери художника Анны Пантелеевны в 1941 году продолжали жить с ней в доме, в котором в настоящее время открыт мемориальный музей К.С. Петрова-Водкина. Сын вспоминает: "Я тогда еще грудным младенцем был и отца в детстве не помню. Встретились мы лишь в 50-х, когда он вернулся. Мать в начале войны от греха подальше увезла нас в Чебоксары к своей сестре".

Вернувшийся Трофимов сумел устроиться заготовителем в табачную контору, ездил по республике, закупал махорку, легко выучил чувашский язык, благодаря чему в деревнях пользовался большим уважением.

В старости Трофимов работал завхозом в Чебоксарском кооперативном техникуме (там даже сохранилось личное дело). "Старику было хорошо за восемьдесят. А он отличался недюжинной физической силой, мог говорить на нескольких иностранных языках, пел изумительно в церковном хоре Введенского собора, слыл блестящим знатоком искусств". Он умер 20 февраля 1987 года в Чебоксарах, совсем ненадолго пережив свою жену. Реабилитировали Трофимова посмертно только в 1989 году.

Сын Трофимова окончил институт стали и сплавов, работал на производстве, преподавал, трудился термистом на Чебоксарском агрегатном заводе. В его семье долго хранили единственную картину Петрова-Водкина, вывезенную матерью из Хвалынска в 1941 году, но затем передали ее в Чувашский художественный музей.

В Чувашском музее 3 картины художника. Подозреваю, что передали эту -- это портрет Ивана Трофимова, покойного дяди, отца Шуры. Годы создания 1893-1895, т.е. это очень трогательная вещь, картина, написанная 15-летним Петровым-Водкиным

Вариант 2. На картине изображен ученик художника Сергей Калмыков

Живописец Сергей Калмыков в течение четырех лет был учеником Петрова-Водкина.

Сам он говорил, что именно его ранняя работа (1911) вдохновила Петрова-Водкина. Будто бы «Красных коней на закате солнца» вместе с другими этюдами он показал Петрову-Водкину осенью 1911 года и тот сказал, что они написаны «точно молодым японцем».
И потом немного сплагиатил идею.

Возможно, так оно и было, однако вы должны понимать, что красные кони не являются особым эксклюзивом, особенно для русской культуры, где издавна коней на иконах рисовали именно такими, и авангардисты об этом знали.

Наталья Гончарова. "Архангел Михаил". 1910.

Более того, и купание их не является эксклюзивом.

Хокусай. Waterfall in Yoshino where Yoshitsune washed his horse. Ок. 1832.

Так что говорить, что Петров-Водкин вдохновился ("сплагиатил") идею ученика, не стоит.

Калмыков, который с возрастом стал очень странным, жил в Средней Азии, вел скитальчески-шаманскую жизнь и умер в сумасшедшем доме, в своих дневниках писал также:
«К сведению будущих составителей моей монографии. На красном коне наш милейший Кузьма Сергеевич изобразил меня. Да! В образе томного юноши на этом знамени изображен я собственной персоной. Только ноги коротки от бедра. У меня в жизни длиннее». (Мне бы хотелось проверить точную цитату и посмотреть, где вообще опубликованы дневники).

Однако надо учитывать, что Калмыков, его очень странная личность и поведение во второй период жизни -- это больше фикшн, красивая легенда о полубезумном чудаке, восточном "Шагале" и проч. Вокруг Калмыкова раздували легенды, и сам он тоже говорил многое, что необходимо проверять. Поздние фотографии Калмыкова -- это феерическое зрелище не для слабонервных, а вот по этим двум автопортретам первого периода жизни можно попытаться представить, как он выглядел в 1912 году, когда Петров-Водкин писал картину. Бросается в глаза характерный нос уточкой, подбородок, форма черепа. Если сравнивать с лицом мальчика на коне, то Шура, конечно, выигрывает.

С. Калмыков. Автопортрет. 1915
С. Калмыков. Автопортрет. 1950-е.

Однако, поскольку Шура, видимо, в Питер не поехал, остался в Хвалынске (он же школьник, в конце-концов), вероятно, Петров-Водкин мог дописывать картину в столице с помощью фигуры своего ученика, попросив его, например, принять нужную позу на стуле. Отсюда у Калмыкова могло остаться такое воспоминание. Но в данном случае на его месте мог бы быть и деревянный манекен, будь он правильной конфигурации...
Конь генерала Грекова по кличке "Мальчик", в конце концов, в Питер тоже не поехал, однако на картине, по памяти, написан именно он.

А что же Владимир Набоков?

Набокову в означенном году было 13 лет, в принципе подходит. Но в 1912 году его не было ни в Хлыновске, ни на хуторе, да и там место натурщика было занято Шурой. Что у нас с Петербургом в октябре-ноябре, когда написана картина?

Фотографии Набокова в молодости, кстати, позволяют понять, почему кто-то предложил его кандидатуру. Тонкое лицо имеет определенное сходство с чертами мальчика на картине. Впрочем, лично мне кажется, что оно тут слишком тонкое, за версту видно, что аристократ, в том числе по посадке головы, по позе. Шура Трофимов, все же, попроще будет (как и мальчик на картине).

В 1912 году он учился в Тенишевском училище, поступив туда годом ранее.

Попробуем доказать наличие контакта между Набоковым и Петровым-Водкиным. Вот, мальчик учился живописи,однако его учителем был М. Добужинский, примерно с 1912 по 1914 годы (см. Брайан Бойд. Владимир Набоков: русские годы). В своих мемуарах, и вообще в любых текстах сам Набоков такого любопытного факта не упоминает. Вообще, я слабо себе представляю, чтобы юного сына такого видного человека, каким был Владимир Дм. Набоков отпустили в мастерскую какого-то там художника позировать голышом. Или даже для одной головы, чтобы потом вставить это в портрет голышом. И чтобы об этом не говорили современники? Кстати, когда "Купание красного коня" выставили на выставке, над ним потешались в прессе, говорят даже, рисовали карикатуры. И упустить такой фактик жареный?...

Откуда же взялась эта странная иконографическая идея? С ней согласен, например, Александр Семочкин, экс-директор музея Набокова в Рождествено (Ленинградская область). Пишут, что он сообщает об этом в своей книге "Тень русской ветки. Набоковская Выра" (1999). Семочкин говорит о схожести лиц и поминает еще «неуловимое нечто, что захвачено живописцем, что висит в здешнем воздухе и от него неотделимо». (У кого есть книга, сверьте плиз цитату, около стр. 35). Труд Семочкина вышел достаточно рано, был одной из первых нормальных работ про Набокова на русском языке, был прочитан многими и поэтому миф разошелся широко.

UPD: в комментах пишут, что идея появилась вроде бы потому, что Петров-Водкин ездил в Рождествено на этюды. Копаю дальше. Со ссылкой на источник годом ранее (Кто там, на розовом коне? // Чудеса и приключения. 1998. N 10. С.56) в этой базе вопросов для ЧГК мы читаем: "Оказывается, работая над этой картиной, Петров-Водкин с 1910 года ездил на этюды в село Рождествено под Петербургом. А там каждое лето отдыхал в имении отца, одного из лидеров кадетской партии, гимназист, который, по всей видимости, и попал на этюды художника".

Село Рождествено находится в Гатчинском районе, ездить туда на этюды из Питера нормально. Подросток жил прямо в усадьбе, в господском доме. Где жил Петров-Водкин? "В усадьбе «Красная горка» два сезона работал К. С. Петров-Водкин" (источник: "Три века Петербурга"). Эта усадьба находится в Даймище, там же -- известный Чикинский завод. Между Даймищем и Рождественым примерно 10 километров. Итак, имеется потенциальная возможность знакомства художника и юного Набокова. (О которой никто из них никогда не упоминал). Но только в 1910 и 1911 годах, потому что летом 1912 года художник был в другом месте и этюдов там не писал. Сайт Гатчинского района гордо сообщает: "Художник Кузьма Петров-Водкин находясь в Даймище на даче написал свою знаменитую картину «Купание красного коня»", это копипастит РИА Новости. Однако для этого ему надо было зачем-то попереться в Гатчинский район в октябре (потому что у нас есть четкие даты создания картины). Вдобавок, Петров-Водкин очень спешил. Матери он, например, пишет: "Приходится спешить во всю, чтоб окончить мою картину "Купанье" к выставке в Москве" (16 октября 1912). Смысла бросать нормальную мастерскую и ехать на дачу осенью нет, дача именно что хороша летом для этюдов. Радищевский музей в подробной хронике создания картины ни разу не упоминает означенные локации, только Питер. Так что здесь мы имеем очевидную "патриотическую локальную легенду".

UPD2: ура, история этой внезапной иконографической атрибуции становится чётче. В комментарии сюда пришел писатель Андрей Чернов (список исследований и атрибуций читайте по ссылке").
Он написал тут: "Александр Александрович Семочкин своей книжке приводит мою давнюю версию. Когда-то она была опубликована в перестроечном "Огоньке" (Чернов А. Смотритель Выры // Огонек. 1990. № 3. С. 9–11), но Семочкин ее услышал и горячо поддержал на Выре. И привел свой аргумент: там на заднем плане полоска красного ордежского песчаника. Потому и конь красный." Также он дал ссылку на свой текст на данную тему, где мы видим, что Чернов считает портрет мальчика из армянского музея -- не изображением Шуры, а тоже портретом Набокова. И там есть абзац: "В Питере я спрашивал Дмитрия Владимировича Набокова, говорил ли ему отец, что Петров-Водкин дважды написал его (Владимира Владимировича) портрет на фоне красных оредежских берегов: в 1910 и 1912 годах? Нет, не говорил."

***

В некоем тексте о данной картине, где обсуждались натурщики, мне попалось: "Кто из трёх претендентов отображен на финальной версии картины, осталось неизвестным. Скорее всего, справедлива версия о том, что на полотне изображен не конкретный человек, а некий образ-символ, для создания которого были использованы наброски сразу с трёх моделей...". Как вы видите теперь, это полная чушь. Сам художник повторял неоднократно, что на картине именно его кузен (и постоянно писал кузена на других своих картинах); хвастовство ученика, известного странным поведением и мифотворчеством, подтверждения от посторонних лиц не имеет, однако может быть истиной относительно фигуры; ну а история про Набокова истоков раньше 1990 года не имеет вообще.

UPD: по результатам данной публикации мне сообщили о еще двух кандидатурах на натурщика:

Петр Петрович Греков, внук генерала Петра Петровича Грекова, бывший тогда на хуторе (по сообщению его младшего брата, известного реставратора Александра Грекова (без пруфов). О данном Петре ничего более не известно, видимо умер рано (в комментах детали).

Известный исследователь и коллекционер Ильдар Галеев сообщает, что ему в каких-то воспоминаниях попадалась информация о том, что петербургским мальчиком был писатель Сергей Ауслендер (племянник М. Кузмина). К сожалению, он не может вспомнить, в чьих именно. Из других проблем -- Ауслендеру в тот момент было 26 лет, и типаж лица другой.

Ауслендер на рисунке Н. Войтынской 1909