cyndy4ok в Мартос и Клодт. Истории их сватовства. Наблюдая жизнь, приходишь к выводу, что только внутренняя готовность к женитьбе - единственно необходимое условие, чтобы покончить с одиночеством; без долгого присматривания, приценивания, без испрашивания советов, - никто и ничто не может помешать принять мгновенное решение в судьбоносный момент. Нет внутренней готовности - ничего не поспособствует. В подтверждение тому - две удивительные жизненные истории из воспоминаний Каменской (дочери Ф.П. Толстого).
Портрет Мартоса
Женитьба скульптора Мартоса
...Оставшись вдовцом, он заботливо вырастил своих сирот, и все дочери его были уже взрослыми девушками, когда ему даже и на ум не приходило жениться во второй раз. Только неожиданный случай побудил Мартоса вступить во второе супружество. Вот как это случилось. Для компании дочерей жила у него в доме беднейшая сирота дворянка Авдотья Афанасьевна, милая, добрая девушка, которую Иван Петрович приютил у себя из жалости. Девицы Мартос обращались с несчастной сиротой не очень-то хорошо, так что раз одна из них забылась до того, что дала Дуничке пощечину. Бедная девушка, годами постарше их всех, разобиделась и собралась уйти из дома своего благодетеля куда-нибудь в услужение. Иван Петрович узнал об этом, не долго думая, облекся в свой синий вицмундир, надел ордена и пошел наверх в комнату барышень. Там, не обращая никакого внимания на дочерей своих, подошел прямо к горько плачущей в уголку сироте, расшаркался почтительно и повел такую речь:
Дочери Мартоса Вера и Софья
- Милостивая государыня, Авдотья Афанасьевна, имею честь просить вашей руки.
- Чего изволите, дяденька? - вскочив с места, спросила бедная девушка, не понимая слов Ивана Петровича, который всегда звал ее просто Дуничкой, а она его дяденькой.
- Авдотья Афанасьевна, имею честь просить вашей руки...- повторил он и потом пояснил слова свои: - Не откажите мне в счастии назваться вашим мужем... будьте мне доброю женою...
- Дяденька, как я смею! Разве это можно? - наконец понявшая, чего от нее хотел Иван Петрович, ответила, испугавшись, Дуничка.
- Можно, коли вы согласитесь; от вас зависит мое счастье..., - сказал Мартос и, не дожидаясь другого ответа, обратился к обезумевшим от удивления дочерям своим и строго сказал им, - вы не умели уважать достойную вашей любви и дружбы бедную сироту, которую я до сих пор любил как дочь; нанесли ей неслыханную обиду, которую я один только могу смыть... Так теперь вы будете уважать Авдотью Афанасьевну как мать. И я посмотрю, кто из вас осмелится чем-нибудь манкировать перед моею женою!..
Еще какие-то из дочерей Мартоса
Так состоялся неожиданный для самого Ивана Петровича второй брак. Об этом незаурядном сватовстве Мартоса я слышала много раз рассказы его внучек. Говорят, что матушки их, во время оно, были сильно недовольны рыцарским поступком отца своего; но все-таки преступить воли его не посмели и были с мачехой c своей всегда почтительны. А про нее и говорить нечего: она всю жизнь свою щедро платила падчерицам за зло добром...
Женитьба скульптора Клодта
...Во время этих святых дней поста шалун-амур задел крылом немецкого барона Клодта. Вдруг вообразилось ему, что он так влюблен в Катеньку Глинку, что должен непременно на ней жениться. Скорый, проворный на все, он объяснился предварительно с матерью ее, Авдотьей Афанасьевной, и стал умолять ее ходатайствовать за него у Ивана Петровича.
Клодт в молодости
- Я знаю, добрейшая Авдотья Афанасьевна, - сказал он, что вы одни можете устроить счастие моей жизни. Если вы согласитесь на мою просьбу, то и почтеннейший Иван Петрович не откажет мне в руке Екатерины Ивановны...
Авдотья Афанасьевна с великим удивлением выслушала неожиданную просьбу молодого человека и, как всегда, откровенная и простая, ответила ему то, что ей подумалось в ту минуту:
- Опомнитесь, дорогой Петр Карлович! Что вы это очертя голову затеваете? Разве наша Катенька вам пара? Она у меня единственная дочка, балованная, нежная, ни к какой работе непривычная... А вы человек бедный, только маленьких солдатиков да лошадок и лепите... Так разве на эту мелочь вы можете прокормить и одеть жену вашу? Да могу ли я просить за вас Ивана Петровича, когда вперед знаю, что он меня с моею просьбою турнет и вам откажет наотрез... Нет, голубчик, барон, выкиньте из головы эту затею. Я ведь не со зла, а как мать, любя, вам говорю: ищите жену по себе, право, лучше будет... Поверьте, я обидеть вас не желаю, и будь моя дочь бедная, трудолюбивая девушка, как племянница моя Улинька, например, да посватайтесь вы за нее, я бы вам слова поперек не сказала, а благословила бы вас, и конец!.. А отдать родное детище свое на верную нужду, простите меня, я не согласна и опять-таки должна повторить, что моя Катенька вам не пара.[...]
У Петра Карловича Клодта во время этого бесцеремонного отказа (как он сам рассказывал после) от злости даже дух захватило... Вся любовь его к вдовушке Глинке мигом, как чулок с ноги, снялась... Он унял свою горячку и холодно сказал:
- Так вы находите, Авдотья Афанасьевна, что дочь ваша мне не пара, а бедная девушка Ульяна Ивановна пара? И я с вами совершенно согласен, а потому снова прошу у вас руки, только не дочери вашей, а племянницы Ульяны Ивановны...
- Вы шутите, барон? Право, я не к тому это сказала, - сконфузившись, проговорила Авдотья Афанасьевна.
- Нисколько не шучу! Вы убедили меня в том, что бедная трудолюбивая девушка мне будет больше пара, чем дочь ректора, которая к нужде не привыкла... И я хочу жениться на Ульяне Ивановне именно для того, чтобы весь свет видел, как жена Петра Клодта будет ходить у него голодная и неодетая. Вы ведь за Ульяну Ивановну не боитесь, так отдайте мне ее. Так курьезно произошло сватовство и состоялось примерное супружество Петра Карловича Клодта с бедной сиротой Ульяной Ивановной Спиридоновой, которые до последнего вздоха буквально боготворили друг друга. И Авдотья Афанасьевна впоследствии, увидав, как барон заваливает жену свою богатыми заграничными подарками, спохватилась, да поздно, и часто, призадумавшись, говаривала:
Жена Клодта
- Да, кажется, я с бароном-то промахнулась! Да кто же тогда мог знать, что он не одних маленьких солдатиков да лошадок, а и большие статуи сумеет лепить и в такую славу попадет?.. А то ведь сам Иван Петрович, - кому уж понимать было, коли не ему: и ректор, и первый скульптор в мире, можно сказать, а и он тогда про клодтовских лошадок да солдатиков говорил: "Разве это скульптура? Это детские игрушечки!"
Отрывки из книги Марьи Каменской "Воспоминания" (М.К. - дочь художника Федора Толстого, двоюродная сестра Алексея Константиновича Толстого). М.: Худ.лит., 1991. С.140-141, 202-204. Серия "Забытая книга"
P.S. Несмотря на стремительность сватовства и полное отсутствие периода ухаживания, оба брака получились счастливыми, а также будет интересно то, что в этих "историях" фигурирует одна и та же женщина: в первом рассказе она - сама невеста, во втором - мать несостоявшейся невесты!