Еще больше лиц она безобразила.
На обоих портретах - флорентийский герцог Фердинандо II Медичи.
Художник один и тот же - Юстас Сустерманс.
На правом, 1626 года, юный Фердинандо запечатлен в 16-летнем возрасте (еще до получения герцогского титула).
Запечатлен 9-й день протекания у него оспы. (Есть еще один портрет на 5-й день, но я не нашла).
Юноша выжил чудом.
В записках нашей императрицы Екатерины Второй рассказывается, как вскоре ее свадьбы с мужем великим князем Петром Федоровичем (кстати, тоже герцогом - Голштинским), юноша заболел оспой. Она описывала, как увидела его после выздоровления: "...в большой зале, почти впотьмах, между четырьмя и пятью часами вечера; несмотря на это, я чуть не испугалась при виде великаго князя, который очень вырос, но лицом был неузнаваем; все черты его лица огрубели, лицо еще все было распухшее и несомненно было видно, что он останется с очень заметными следами оспы. Так как ему остригли волосы, на нем был огромный парик, который еще больше его уродовал. Он подошел ко мне и спросил, с трудом ли я его узнала. Я пробормотала ему свое приветствие по случаю выздоровления, но в самом деле он стал ужасен".
Шрамы от оспы остаются на всю жизнь. Во Франции XVIII века, когда полиция разыскивала какого-нибудь человека, то в качестве особой приметы указывалось: «Знаков оспы не имеет». Широкое распространение оспы явилось одной из причин злоупотребления косметикой: толстый слой белил и румян, наложенный на лицо, позволял не только придать коже желаемый оттенок, но и замаскировать оспенные шрамы.
У выживших Фердинанда Медичи и нашего Петра III они, конечно, тоже остались. Тем не менее, рисовали их гладколицыми.
Кстати, вот еще одна из причин коренной несовместимости Екатерины Великой (любившей мощных красавцев с челюстями а-ля Аксенов Крымский) с законным супругом. Эстетическая.