В конце января в Москве открылся новый музей. Он располагается в деревянном ампирном особняке — таких зданий после пожара 1812 года сохранились единицы. Чтобы привести его в порядок, потребовалось двенадцать лет и множество сил и средств. В 1990-х годах Кристофер Муравьев-Апостол приехал на родину предков по приглашению Советского фонда культуры, чтобы передать на родину фамильные реликвии — библиотеку и часть семейной коллекции. И впервые увидел дом предков. Зрелище оказалось печальным. Здание уже начинало превращаться в руину.
________________________________________
Владелец: Иван Муравьев-Апостол
В начале XIX века особняк принадлежал Ивану Матвеевичу Муравьеву-Апостолу, писателю и дипломату, российскому посланнику в Гамбурге и Мадриде, воспитателю великих князей Александра и Константина. При дворе, для самой Екатерины великой, ставились его переводы античных трагедий. Еще он перевел знаменитую комедию британского сатирика Шеридана «Школа злословия». Он писал и стихи, в частности, стихотворение «Путешествие по Тавриде».Иван Матвеевич был дважды женат и стал отцом 10 детей. Усадьбу он получил в приданое за второй женой. Здесь проходило множество балов, концертов, семейных торжеств. Все три его сына от первого брака — Матвей, Сергей и Ипполит — стали активнейшими участниками восстания 1825 года. Сергей оказался в числе пяти самых опасных преступников и был повешен вместе с Пестелем, Рылеевым, Каховским и Бестужевым-Рюминым. Ипполит, не желая быть арестованным, застрелился сам. На 15 лет каторги был осужден Матвей. После этой семейной трагедии Иван Матвеевич покинул Россию.
________________________________________
Деревянный дом, построенный в 1803—1806 годах, счастливо пережил наполеоновское нашествие. Но в 1820-х семья его продала. Разгром декабрьского восстания стал семейной трагедией рода Муравьевых. Долгие годы до самой революции дом прослужил сиротским приютом. Затем потекли советские годы с постоянной сменой хозяев…
________________________________________
Декабрист: Матвей Муравьев-Апостол
Единственный выживший из сыновей-декабристов Ивана Матвеевича. В юности учился в Париже, откуда 16-летним приехал в Россию. Прошел всю войну 1812 года. В 1823 году вышел в отставку подполковником. После декабрьского восстания был осужден по 1-му разряду. (Списки осужденных декабристов делились по степени тяжести преступления — хуже 1-го разряда, по которому прошло 30 человек, оказались только пять осужденных на повешение, в том числе его младший брат Сергей). Прожив в Сибири почти тридцать лет, он был восстановлен в правах по амнистии 1856 года, дарованной после восшествия Александра II на престол. В старости жил в Твери и Москве, общался со Львом Толстым и другими представителями нового поколения интеллигентов, оставил любопытные воспоминания. вернувшись из Сибири, он поселился в семье внука своей сестры Екатерины — Владимира Коробьина. Не имея наследников, он ходатайствовал перед Государем о передаче ему фамилии «Муравьев-Апостол» из-за отсутствия у рода прямых потомков по мужской линии. Ходатайство было удовлетворено. Владимир, получивший новую фамилию, и является дедом Кристофера.
________________________________________
Казалось бы, судьба улыбнулась особняку в 1986 году. Тогда воплотилась давняя идея наркома просвещения Луначарского: в его стенах открылся Музей декабристов. Дом стал филиалом Исторического музея и проработал почти десять лет. Двухсотлетнее здание, однако, потихоньку разваливалось. ГИМ начал капитальную реставрацию. Для начала отбили наружный слой штукатурки, обнажили ветхие деревянные конструкции, приготовились наложить новый слой… И тут настали девяностые годы.
Исторический музей оказался не в состоянии продолжить ремонт аварийного здания — финансирование куда-то исчезло. Ремонт был заброшен. Музей отказался от филиала. В декабре 1996 года министр культуры Е.Сидоров подписал приказ о нецелесообразности Музея декабристов в Москве. Незащищенные голые стены начали гнить, стропила рассыпались, по фундаменту пополз грибок, в комнатах поселились бомжи. Город выставил особняк на торги. Следующим его обитателем мог оказаться кто угодно. Например, какой-нибудь банк — из тех, которые так любят новодельные реставрации «по-лужковски».
Как раз тогда особняк и увидел Кристофер Муравьев-Апостол. Увидел — и испугался. Сохранить дом предков он решил во что бы то ни стало. Для этого он основал некоммерческую организацию «Дом-музей Матвея Муравьева-Апостола», которая после долгих проволочек смогла в 2000 году взять усадьбу в аренду. После этого началась кропотливая реставрация.
Она велась так усердно и аккуратно, как будто швейцарский потомок эмигрантов нарочно решил нам показать пример бережного, европейского, отношения к историческим памятникам. Старинный деревянный каркас 1800-х годов действительно проще было заменить, чем законсервировать. Но здесь стараются сберечь все, что можно. В одном из коридоров участок стены вместо штукатурки закрыт стеклом. Сквозь него можно разглядеть древние деревянные конструкции стен. Удивительно — внутри холодной ампирной красоты скрывается почти такой же брус, как и в обычных избах!
____________________________________
Дом из учебников
Это отнюдь не шедевр ампирного зодчества. Но от допожарной Москвы сохранилось так мало, что для истории он чрезвычайно ценен. Дело в том, что в отличие от роскошных каменных дворцов, которые целенаправленно сберегали, усадьба Муравьева-Апостола — пример «массовой» городской застройки. Рядовые дворяне провинциальной Москвы строили себе именно такие деревянные недорогие дома. Характерно, что раньше автором проекта считался Матвей Казаков, потом авторство перешло к более скромному Жукову. Теперь же считается, что он, как главный архитектор района, просто утвердил чей-то чужой, чуть ли ни типовой проект. Благодаря своей сохранности усадьба Муравьевых-Апостолов и вошла в учебники по русской архитектуре.
Фасад украшен шестиколонным портиком с античным фризом. В нем три этажа. Цокольный, с полукруглыми сводами из кирпича, был построен еще в XVIII веке первыми владельцами. Потом на нем в 1803—1806 годах поднялся центральный этаж с парадной анфиладой. В ней всего семь комнат (две гостиные, диванная, картинная, парадная спальня, кабинет и бальный зал). Именно такие интерьеры мы можем видеть на рисунках и картинах Федора Толстого, Евграфа Крендовского, Алексея Венецианова. Наконец, есть и третий — антресольный этаж с более низкими потолками, который всегда предназначался для частной жизни хозяев. Так будет и в новой жизни дома: на первом и втором этаже будут проходить выставки, а в этих комнатах, приезжая в Россию, будет жить Кристофер Муравьев-Апостол и его семья.
______________________________
Пришлось усиливать фундамент, восстанавливать кирпичные своды цокольного этажа (они относятся еще к XVIII веку — ампирное здание было возведено на основе старого дома), почти полностью заменять стропила, сгнившие элементы стен, деревянные перекрытия. При восстановлении здания эталоном служили его золотые годы, эпоха ампира. Увы, со временем исказились пропорции фасада — здание «вросло» в землю. Со стороны двора сняли полтора метра почвы и раскрыли подлинные пропорции дворового фасада. К сожалению, фасад со стороны Басманной улицы «освободить от плена» культурного слоя невозможно. Окна нижнего этажа смотрят прямо на тротуар. Тщательно восстановлены лепнина, карнизы и прочая внутренняя отделка. К счастью, сохранились рельефы-десюдепорты (от фр. «над дверью»), украшавшие стены парадной анфилады. По уцелевшим кусочкам гипсового декора воспроизводилась утраченная деталь целиком. Причем с использованием аналогичных материалов и старинных технологий. Интерьер дополняют зеленые колонны из искусственного мрамора и изразцовые печи.
Основные работы выполняли различные реставрационные мастерские и предприятия, подчас созданные еще в советское время и опирающиеся на принципы архитектурной реставрации школы Барановского, Шервинского и прочих мэтров. Технология научной реставрации соблюдена настолько, что теперь в Дом-музей специально приезжают специалисты в этой области, чтобы походить да повосхищаться, как без поддержки государства удалось воссоздать хрупкую красоту.
__________________________________
Владелец: Кристофер Муравьев-Апостол
Потомок Ивана Матвеевича по женской линии. В революционные годы его дед был представителем русского Красного Креста в Лондоне, благодаря чему семья счастливо избегла неприятностей и позже обосновалась в Женеве. Сам Кристофер родился в Бразилии. Там его отец князь Андрей Муравьев-Апостол встретил Элен Ротшильд, чей отец, несмотря на принадлежность к знаменитой европейской фамилии банкиров, переехал в Америку без особых средств и сделал себе состояние сам. Повзрослев, Кристофер поселился в Швейцарии, купив дом в той самой деревне Дюли, на кладбище которой похоронены его бабушка и дед. Успешная карьера финансиста позволила ему стать меценатом. в 2008 году благодаря своей деятельности стал лауреатом российского конкурса «Культурное наследие» в номинации «владелец» за восстановление усадьбы. На реставрацию усадьбы Кристофер потратил более десяти лет. За это время у него вошло в привычку жить в Москве по две недели в месяц, чтобы самому присматривать за воссозданием особняка предков. Его жена (потомок Александра Ивановича Остермана-Толстого), а также дочь и теща активно учат русский язык.
_________________________
Экспонатов в музее пока мало. Слава богу, хотя бы реставрация закончилась. В феврале прошла торжественная церемония открытия. Правда, открывали не музей, а пока лишь просто усадьбу как отреставрированный памятник архитектуры.
Наполнять музей предметами планируется постепенно. Понемногу Кристофер Муравьев-Апостол покупает мебель Александровской эпохи на аукционах. И надеется получить из фондов бывшего Советского фонда культуры те самые фамильные реликвии, которые он подарил России в 1990-х годах, до того как впервые увидел дом и решил его воскресить.
* * *
Генеральный директор Дома-музея Татьяна Макеева рассказывает:
— Каков правовой статус усадьбы?
— У нас заключен договор на аренду на 25 лет. Причем почти половину этого срока мы потратили на реставрацию. Что любопытно, коммерческие организации, которые заключали договора в том же году, получили здания в аренду на 49 лет — все тогда зависело от воли префекта. Несколько лет Кристофер занимался улаживанием различных юридических тонкостей. А в 2000 году мы заключили с Москомнаследием охранный договор с обязательством реставрации. И началась работа. Кристофер и не предполагал, что это займет так много лет. А еще он постоянно спрашивает — почему это у вас дороже, чем в Швейцарии? Однако на самом деле он душой на этой стройке отдыхает…
— Кто спонсировал реставрацию?
— Вся реставрация делалась исключительно на семейные деньги. Государство не помогало финансово. Только морально. Впрочем, и такая помощь крайне важна. Ведь столько юридических формальностей надо соблюсти. Когда меня спрашивают «как же смогли вы без взяток?», я отвечаю — «вот так, мы сумели!». Мы честно выполняем свои обязательства, а они честно — свои. Например, Москомнаследие помогало рекомендациями. Благодаря им мы нашли специалистов, которые давно знали наш дом. Так, главный архитектор проекта вообще участвовала в его давней реставрации еще студенткой, любила, знала его.
— Трудно ли проходила реставрация?
— Я работаю здесь с самого начала, уже 12 лет. Сложности возникли, когда надо было находить руки исполнителей. Головы были, а вот с руками было сложнее. В начале еще оставались русские мастера, знавшие эту тонкую работу. А потом их как-то «вымыло», люди как-то растворились. У нас больше не готовят высококлассных рабочих. Ведь реставрация — это не просто ловкие руки, но и долгая традиция. Вспомним французский язык — слово «artisan» (ремесленник) там имеет тот же корень, что и слово «artiste» (художник). Под конец (в особенности земляные работы), все делали уже иностранные рабочие. Они, конечно, трудолюбивы — но поставить их лепщиком, мраморщиком, маляром на реставрацию подобного памятника нереально.
— Как изменилась атмосфера в городе в последнее время?
— Мы очень радуемся нововведению администрации — сдавать исторические здания в аренду под условием реставрации за 1 рубль в месяц. И мы стали первыми, кто получил это право: до этого в год мы платили больше двух миллионов в год, а теперь всего 1300 рублей. А на сбереженные деньги сможем сделать что-то полезное.
— Содержать музей вообще дорогое удовольствие?
— Очень! Ведь это обслуживание массы коммуникаций, свет, тепло. Да и постоянный текущий ремонт. А доходов мы можем приносить очень мало. Мы, конечно, введем цену на входной билет в музей, но это мера скорей чисто психологическая, для того, чтобы посетитель чувствовал какие-то свои обязательства. Ресторан открывать нельзя — от кухни слишком сильные запахи. Дом такой сухой, что мы даже не можем открыть кофейню — все мигом впитывается в древесину. Облегчить бремя, как делают в некоторых частных дворцах, пуская свадьбы или киносъемки, невозможно. Слишком хрупкий и ценный у нас декор. А после киношников заново реставрацию делать придется. Некоторые деньги приносят презентации, корпоративы, коммерческие выставки.
— Например, какие?
— Уже пару лет назад, как только мы сделали кровлю и стены еще не закончив отделку, мы тут же начали проводить выставки и мероприятия. Например, собрание Общества потомков участников Отечественной войны 1812 года, собрание потомков декабристов, презентация перевода книги принцессы Кентской «Диана де Пуатье», предаукционная выставка Christie’s.
— Каковы дальнейшие планы?
— У нас всегда будет небольшая постоянная экспозиция. И мы хотим делать много-много выставок. Сотрудники Музея декабристов — замечательные люди, и мы поддерживаем с ними постоянный контакт. Они делали отличные выставки. Мы надеемся с ними дальше сотрудничать. Еще мы надеемся, что со временем Москва позволит отреставрировать нам всю усадьбу целиком — пока у нас только одно здание.
— Какова главная особенность музея?
— Наша задача была отреставрировать дом так, чтобы каждый, войдя сюда, видел — это настоящий аристократический дом, сделанный с изящным вкусом. Поскольку здание очень маленькое, камерное, то пускать посетителей мы будем очень дозированно, в малых количествах.
Москва, ул. Ст. Басманная, 23/9, к.1. Тел.: +7 (499) 267-98-66, +7 (499) 265-76-36 www.ma-housemuseum.ru
Посещение по предварительной договоренности
Оригинал статьи