Вернисажи, в принципе бывают двух главных типов:
Торжественный, обычно вечером. По именным приглашениям или спискам, с живыми музыкантами, нарядными девками, вином и закусками,блэкджеком и шлюхами, vip-персонами (порой - послами), да спонсорскими похвальбами. Народу на таких светских мероприятиях бывает оч. много, люди приходят общаться и развлекаться: экспонаты выставок на таком мероприятии и не посмотришь — потому что не протолкнешься; в фотоаппарат влезают только физиономии. Но, например, для выставок современного искусства именно такие вернисажи смысл и имеют.
Пресс-показ, обычно дневной — чтобы успеть попасть в теленовости вечером. Предваряется пресс-конференцией. Старожилые матёрые фоторепортеры со смиренным недоумением фотографируют финтифлюшки; телевизионщики ходят мини-табунами (1 барышня-говорящая голова, в жизни обычно выглядит ужасно, пахнет никотином и матерится; человек с камерой, еще какая-то свита); пишущие люди деловито записывают фактики и обегают экспозицию. Редкие маньяки типа меня, сидящие в разделе "Культура" именно на этой теме, фотографируют даже этикетки и путаются у телевизионщиков под ногами по рассеянности. Атмосфера дружелюбная, товарищеская.
Вариации и помеси двух предыдущих типов в разных пропорциях.
Слева: (с) фото Виктор Васенин, "РГ", справа: я мстительно сфотографировала их в ответ.
Кстати, по этому снимку в сравнении видно, насколько большие все-таки оказались яйца Фаберже в натуре: я думала, яйцо размером с куриное - оказалось, больше со страусиное.
Теперь собственно за выставку: она заставляет вспомнить не Романовых с балами и несметными сокровищами, а Данилу-мастера с точеными из полудрагоценных камней ягодками крыжовника. Тем не менее, посетить ее очень и очень стоит.
Фамилия «Фаберже» — безошибочная приманка, который соберет огромные очереди желающих посетить выставку, императорские же яйца — главный символ бренда. Однако на этой выставке Фаберже и его пасхальные сюрпризы — это лишь вишенка на торте, призванная привлечь внимание зрителей к огромному богатству прочей экспозиции, подчас имеющей к Фаберже лишь номинальное отношение. Что приятно — по качеству остальное ничуть не уступает работам знаменитой придворной фирмы.
На самом деле главная тема выставки — это уральские ремесленники и полудрагоценные камни, добываемые на территории России, а также удивительное мастерство — не ювелиров, а именно камнерезов. Поэтому, согласно общей концепции, нам показывают не все 10 яиц Фаберже из Оружейной палаты, а лишь половину из них, те, которые выполнены из отечественных минералов (гелиотропа, хрусталя, халцедона и проч.). Зато в изобилии представлен другой вид продукции «Фаберже» — миниатюрные фигурки животных и птиц, вырезанные работниками фирмы (многие из них родом с Урала — Куликов, Дербышев, Кремлев). Коллекционеры эти фигурки обожают — яйца-то все наперечет, а тут можно обрести невиданное сокровище.
Здесь же — конкуренты: Авенир Сумин (фирма «Сибирские-Уральские камни»), Алексей Денисов-Уральский, и даже «Картье». На рубеже веков «Картье» и «Фаберже» связывали отношения, по накалу страстей напоминающие противостояние Эллочки Людоедки с Вандербильдихой: стоило русскому мастеру нащупать какую-нибудь идею, как француз тот час же отзывался своим истолкованием темы. Любопытно, что подражателями в данном случае выступали не мы — на этом, по крайней мере, настаивают в Музеях Кремля. «Одинаковые» работы обеих фирм стоят рядом в одной витрине, а экскурсоводы предлагают сравнивать — «смотрите, наши ландыши и бульдожки намного элегантнее заграничных вышли!».
Много места отведено забытому было Алексею Денисову-Уральскому, которому современные искусствоведы пытаются доставить положенный кусок славы. Этот сибирский мастер-виртуоз после революции оказался в Финляндии, а свое наследие перед смертью отправил ящиками на родину. Дошло, естественно, не все; многое оказалось разбитым — например, реставраторам пришлось проделать большую работу, чтобы склеить многоцветную фигуру солдата Первой Мировой. Благодаря мужицкому юмору в память западают его аллегорические изображения держав-участников Империалистической войны: например, Болгария в виде мухи, ползущей по алому «сердцу Европы», Германия восседает верхом на свинье, а Турция - жаба. Этот цикл был описан в фантастическом романе Ефремова, и до находки в запасниках считалось, что это его сатирическая выдумка.
Устроители выставки стараются показать преемственность этого вида декоративно-прикладного искусства на Руси: действительно, Фаберже не мог появиться неоткуда. Не пропустите трость с хрустальным набалдашником, на которую опиралась императрица Екатерина Великая в конце XVIII века. И обратите внимание, что искусственные цветы Фаберже выставлены в одной витрине с бриллиантовым букетом Иеремии Позье, автора Большой императорской короны Российской империи. Традиции налицо — букет эпохи барокко разве что немного криклив по колориту по сравнению с «потомками».
Не забыли и советский период камнерезного искусства. Впрочем, натуралистичная каменная колбаса с белыми прожилками более намекает на подсознательные заботы своих творцов, чем серп и молот олицетворяют их идеологическую стойкость. Еще одно имя — Василий Коноваленко, позднесоветский мастер, будто бы воскресивший традиции старой школы, но из-за идеологических разногласий вынужденный эмигрировать. Однако его статуэтки Малюты Скуратова и Данилы-мастера все же выглядят несколько топорно рядом с казаками-конвойцами Фаберже, оказываясь немного грустным финальным аккордом всей экспозиции.
