а
Corita Kent, 1955, Corita Art Center
Предлагаю вам очередной свой перевод любопытного текста.
Источник: Karen Chernick. How Nuns Have Shaped the Course of Art History // ARTSY (2019)
https://www.artsy.net/article/artsy-editorial-nuns-shaped-course-art-history
***
Как решить такую проблему, как Мария ди Орманно дельи Альбицци, и раскрыть ее место в истории искусства? Эта итальянская монахиня XV века была одной из первых женщин в Европе, которая смело нарисовала свой автопортрет. Отказавшись от скромного профиля, который художники-мужчины обычно использовали в своих изображениях утонченных дам кватроченто, ее миниатюрная версия непоколебимо смотрит из глубины роскошного золотисто-синего клетчатого фона. Однако этот новаторский автопортрет предназначался только для ее сестер-августинок; она сделала маргиналию со своим изображением внизу страницы молитвенника на 490 листов.
Мы можем думать о монахинях как о женщинах в изоляции, но Мария ди Орманно смогла нарисовать смелый автопортрет именно потому, что он был укрыт между обложками ее требника, точно так же, как она была безопасно заперта в стенах флорентийского монастыря Сан-Гаджио. Для монахинь эпохи Возрождения с творческими наклонностями монастырская жизнь была не проблемой — она была решением, творческим. Многие будущие монахини происходили из богатых семей и имели некоторое образование; женские монастыри освободили женщин от домашних обязанностей, связанных с браком и материнством, предоставив им возможность продолжить учебу и даже творческую карьеру.
Дж. Гиральди. "Св. Екатерина Болонская", ок. 1469. Эта святая была известной художницей 15 века
Столетие спустя, в начале 1600-х годов, неаполитанская художница Луиза Капомацца попыталась сбежать от своего потенциального мужа, найдя убежище в монастыре. Она «отсылала обратно каждое выгодное предложение руки и сердца, [вместо этого] благородно наслаждаясь живописью, в которую была чрезвычайно влюблена», — пишет ее биограф, искусствовед и художник эпохи позднего барокко Бернардо де Доминичи. «Луиза, видя, что ее почти сковывают утомительные мольбы [жениха] и его родителей, решила стать монахиней». В монастыре Капомацца могла свободно рисовать самые разные предметы, включая алтари и пейзажи. (Последний был особенно сложным жанром для всех женщин-художниц, работавших в ее время — прямое изучение природы было ограничено правилами приличия, которые требовали сопровождения женщин вне дома посторонними.)
Сестра Плаутилла Нелли. "Св. Екатерина Сиенская", 2-я пол. 16 века
В эпоху Возрождения было обычной практикой отправлять в монастыри женщин, не имевших шансов на получение огромного приданого (обычно предназначенного для старшей дочери). Но по ряду других экономических причин, а также из-за склонностей таких женщин, как Капомацца, в эпоху Высокого Возрождения в Италии резко возросло монастырское население. В 1515 году только во Флоренции было 2500 монахинь, а к 1552 году каждая 19-я флорентийка была монахиней. Популярность этого образа жизни неудивительна, учитывая, что альтернатива зачастую была вполне репрессивной. В каком-то смысле монастыри стали одной из самых благоприятных программ "арт-резидентуры", доступных женщинам, за всю историю западного искусства.
Реставрационные работы над 7-метровой "Тайной вечерью" работы монахини Плаутиллы Нелли
«Мы думаем об этих монахинях как о пленницах, но на самом деле для них этот мир был весьма богатым», — сказала нашему изданию Линда Фальконе. Фальконе является директором Advancing Women Artists Foundation [* закрылся в 2021 г.], некоммерческой организации, занимающейся выявлением, восстановлением и экспонированием произведений женского искусства, большая часть которых позабыта в запасниках итальянских музеев. Женщины итальянского Возрождения «очевидно, могли рисовать в рамках своего культурного образования, — объяснил Фальконе, — но единственный способ создавать крупномасштабные произведения и получать общественные заказы для них был через свой монастырь».
Историки искусства давно признали, что монашеская жизнь может способствовать созданию произведений искусства. Некоторые из самых известных художников итальянского Возрождения были монахами -- Фра Анджелико, Фра Филиппо Липпи, Фра Бартоломео и Фра Карневале. Однако картины, скульптуры и иллюстрированные рукописи их сестер по обетам — многие из которых веками оставались закрытыми ставнями в монастырях — только сейчас выходят на свет.
Когда их работы наконец начали изучать и систематизировать, всё скопом начали относить в группу, названную специальным термином Nonnenarbeiten (нем. "монашкины работы").
«Но ведь мы никогда бы не стали относить "Святое Собеседование" работы Фра Анджелико и портрет работы Фра Филиппо Липпи к одной и той же группе лишь на том основании, что оба автора были монахами», — пишет историк искусства Джеффри Ф. Гамбургер (Jeffrey F. Hamburger) в своей книге «Nuns as Artists (1997). «Этот термин не дает ни подходящей, ни продуктивной характеристики предмета, который ему необходимо определять, в итоге это слово по определению означает недостаток: недостаток навыков и изощренности». В термине Nonnenarbeiten также не учитывается тот факт, что религиозные изображения в свое время считались интеллектуальным искусством. Монастыри всегда поддерживали свой доход с помощью различных ремесленных предприятий, причем настоящими источниками дохода, как правило, были вышивка и текстильное производство. Занятие изящными искусствами, такими как живопись и скульптура, для любой монахини -- это более обдуманный и сложный выбор.
Недавно группа ученых заявила, что эти работы заслуживают более пристального внимания. Как написала Шейла Баркер, историк искусства, сотрудничающий с Проектом Архива Медичи, пришло время «освободить монахиню-художницу от прокрустова ложа истории искусств». Художницы-монахини-самоучки, возможно, не вписываются в образ творческого гения-мужчины, но их работа выполняла множество важных функций: она позволяла монахиням проявлять свои таланты, поддерживать финансовые потребности своих религиозных домов и создавать культурный престиж, который привлекал образованных женщин в монастыри.
Плаутилла Нелли, например, вероятно, была ангажирована присоединиться к флорентийскому монастырю св. Екатерины Сиенской из-за своей артистической репутации. Вступив в сестричество в 1538 году в возрасте 14 лет, Нелли получила доступ к большой коллекции монастырских гравюр и рисунков (некоторые из которых она, возможно, продала историку искусства Джорджо Вазари, который упомянул ее в своем втором издании «Жизнеописаний...») Нелли училась рисовать в монастыре. «Начала она с того, что немного рисовала и воспроизводила в красках картины и живописные работы выдающихся мастеров и выполняла некоторые вещи с такой тщательностью, что удивляла художников», — писал Вазари.
Ее работы пользовались спросом, и вскоре она возглавила собственную мастерскую в монастыре св. Екатерины Сиенской, под руководством которой учились и работали восемь монахинь-художниц. Хотя монахини обители с гордостью создавали религиозные картины для частных коллекционеров, они также создавали дорогие монументальные произведения искусства для себя. Мастерская Нелли написала для монастырской трапезной масштабную «Тайную вечерю» (ок. 1560) (почти равную по длине фреске Леонардо да Винчи на тот же сюжет). В настоящее время [2019 год] она проходит обширную реставрацию и будет открыта для публики — впервые почти за полтысячелетия — в октябре этого года.
Монастыри за пределами Италии и после эпохи Возрождения продолжали воспитывать женщин-художниц, но их истории пока что медленно соединяются по мере того, как религиозные произведения переходят из рук в руки. Десятилетия назад Марион Эттингер, куратор отдела латиноамериканского искусства Художественного музея Сан-Антонио, заметила необычную картину XIX века, выставленную на продажу в галерее латиноамериканского народного искусства в Калифорнии. Она изучила подпись и обнаружила, что ее создала Хуана Беатрис де ла Фуэнте, монахиня из колониальной Мексики. На сегодняшний день это единственная ее известная работа. «Мы понятия не имеем, кем она была», — сказала нам Эттингер. Она воображает, что ее жизнь напоминала жизнь ее более известной сестры по клобуку, мексиканской ученой, художницы и поэтессы 17-го века Хуаны Инес де ла Крус, которая имела роскошь собственной кельи и предоставленных ей материалов. (Сестра Хуана недавно привлекла внимание современников благодаря мексиканскому мини-сериалу и дудлу Google 2017 года).
Сестра Хуана Беатрис де ла Фуэнте, Арболь де ла Вида, 1805 год.
Двигаемся на север: в середине 20-го века сестра Мэри Корита Кент из католической церкви «Сестры Непорочного Сердца Марии» в Калифорнии создала красочные шелкографии, которые принесли ей репутацию «монахини поп-арта». В отличие от художниц-монахинь эпохи Возрождения, графические принты Кент были широко известны широкой публике, а ее работы нравились таким знаменитостям, как режиссер Альфред Хичкок и композитор Джон Кейдж. (Ее начальство Римско-католической церкви в конечном итоге осудило ее более политическую деятельность, вынудив ее покинуть религиозный орден в 1968 году.)
Но самой известной арт-монахиней нашего времени является недавно умершая сестра Венди Беккет. Любимая британская монахиня внезапно стала защитником истории искусства для широких масс, ведя чрезвычайно популярную серию документальных фильмов BBC, в которых она предлагала экскурсии по самым прославленным художественным учреждениям мира. Когда она дала интервью на шоу Чарли Роуза на пике своей славы в 1997 году, то скромно отметила, что рада, что ее программы стали хитом, потому что многие люди, похоже, находили их полезными. Ее сериал «помог им вырваться из узости повседневных разочарований и тревог», сказала она. Искусство, предположила Беккет, может вывести вас из ограничений светской жизни. Но для многих женщин именно религиозная жизнь освободила их от ограничений светского мира и позволила им процветать как художницам.
Мастерская сестры Мэри Кориты Кент по производству шелкографических принтов