Единственный эпистолярный роман Бальзака.
В письмах, которыми две героини противоположных характеров обмениваются на протяжении почти десяти лет, раскрывается их семейная жизнь.
Первая половина книги — это письма 17-летней и 18-летней девиц, которые крайне высокого мнения о своем уме и умении манипулировать взрослыми мужчинами. Для получения удовольствия от книги рекомендую не купиться и не воспринять роман как мэрисьюшный, а понимать, что Бальзак-то взирает на них со стороны и на самом деле подстебывает. Надо смотреть не на то, как они описывают свои «потрясающе умные поступки», а, в общем-то, на то, что происходит в романе фактически, как поступают другие герои.
Почему Бальзак выбрал такой нетипичный для себя эпистолярный жанр -- становится понятным постепенно. Роман в письмах дозволяет ему скрывать свое мнение. Текст "от первого лица" юных девиц позволяет описывать неимоверные глупости их мышления, например, в их оценке окружающих. Бальзак-то сам сардоничен, зол, и продуман в смысле воздаяния своим персонажам за их поступки. Если же воспринимать текст как чистую монету, как роман про/для юных девушек (как большинство прочитавших его и воспринимают, в общем-то) не понимать, что автор-то смотрит на девиц со стороны и вообще-то над ними насмехается, то книга покажется очень наивной и глупой.
Во-второй половине романа, по прошествии определенного количества лет, все персонажи получают воздаяние судьбы за свои глупые решения и пороки характера.
Не могу понять, почему эту книгу не переводили в СССР, уже скоро конец, а еще никакой порнографии не мелькнуло. Впрочем, Бальзак весьма точно описывает действие гормона пролактина на женщину и проблемы с трещинами на сосках. Какие у него были консультантки! Как он запоминал и чувствовал, прямо-таки пропускал через себя! Хамелеон. По мере прочтения этой книги понимаешь, что причиной колоссального успеха Бальзака, конечно, является то, что он одним из первых расширил ЦА романов: он писал не только для мужчин-читателей или барышень, но и для замужних женщин (то есть той аудитории, которая сегодня вообще - самая массовая). Например: "Самые сладостные для меня часы -- когда дети спят" [и мне не надо ничего делать с ними]. Пишет, между прочим, графиня. Интересно, осмеливались ли до него романисты?
