(архивная версия статьи)
***
Почему критиковать женщин Рубенса за ожирение — это дебилизм
Искусствовед Софья Багдасарова рассказывает об одной из самых частых претензий от пользователей рунета к живописи старых мастеров и перечисляет причины, почему эти претензии глупы.
Если посмотреть, что средний пользователь пишет на просторах интернета в качестве комментариев к картинам старых мастеров с изображением корпулентных женщин, то очевидны такие эмоции, как ненависть и злоба: «фуу», «худейте, дуры, не утешайтесь картинами», «блин, кажись я импотентом стал», «зачем таких свиней рисуют», «смотреть на горы жира неприятно», «уберите эти погонные метры целлюлита» и, разумеется, классическое «ябневдул».
Называю причины, почему такие реплики – признак недалекости и низкой эрудиции тех, кто их пишет. Или, еще хуже, озвучивает вслух (таких не забанишь).
№1. Картины – это не меню в ресторане
Обратите внимание, что именно объединяет подобные реплики (как правило – мужские). Потребительское отношение! Они оценивают полотна 400-летней давности, как будто это фотографии в свежем выпуске «Плейбоя». Фотомодель в мужском журнале, не буду спорить, обязана быть идеально подтянута и безупречно отфотошоплена, ведь подобный журнал – это продукт, предназначенный конкретной аудитории для удовлетворения определенного инстинкта. А у этой аудитории, сами знаете, с возрастом иногда возникают проблемы… и даже маленькая складочка или крохотный волосок не там где надо действительно могут испортить им все удовольствие от процесса созерцания.
Проблема в том, что не стоит переносить этот способ смотрения на тех женщин, работой которых не является возбуждать. Но это происходит постоянно – любая женщина, чья фотография выложена в интернет, обязательно соберет букет оскорбительных комментариев относительно своей внешности. Разве что, кроме английской королевы: ей уже прощают неликвид.
А вот женам ее внуков – уже нет! И комментирующим все равно, что им до этих герцогинь как до луны. Они обязаны ласкать взор Васи из Бобруйска!
К критикуемым картинам Рубенса (и любых других художников) ровно такое же отношение.
Человек с подобными шорами на глазах воспринимает их не как искусство, а как «рекламу» изображенной женщины, мастурбатор-реалистик. Некачественный (потому что некрасивый, с целлюлитом).
В советских фильмах и книгах подобных людей высмеивали как людей с «мещанским типом мышления», такие персонажи ходили по залам музеев и говорили – «вот эту вазу я в кухне бы поставил, вот эту картину в гостиной бы повесил. А если нельзя такое дома держать, то зачем оно вообще?»
Подобные «гении-потребители» (как назвали их Стругацкие) воспринимают весь окружающий мир, как будто это ресторанное меню с картинками или каталог с товарами. Любая увиденная вещь (или женщина) оценивается с точки зрения пригодности для себя любимого. С таким мировоззрением вообще на музеи, пожалуй, ходить не стоит. Ведь на натюрмортах изображена еда, которую нельзя съесть, в пейзажах – южные моря, на которых побывать невозможно, а на плакатах ар-деко – роллс-ройсы, которые так просто тоже не купишь.
Но почему-то к работам в этих жанрах никто не предъявляет претензии: «зачем это художник написал ветчину заветренной, яблоки гнилыми, а линкольн – с разбитой фарой? Фу, меня тошнит, я б эти вещи не купил бы». Такое не пишут, на это мозгов все-таки хватает…
№2. На картинах – покойницы
Если речь идет о картинах, созданных ранее 2-й пол. ХХ века, то изображенные женщины, скорей всего, уже давно умерли. Похоронены и сожраны червями. Если человек говорит «ябневдул» об изображении покойницы, его даже можно похвалить: «молодец! Значит, вы – не некрофил!». (Я, например, все время так делаю – за это хвалю; правда, почему-то на это странно реагируют.)
Человек с низкой эрудицией не понимает, что предъявлять эстетические требования XXI века к женщинам, жившим 400 лет назад – реально тупо. Он не ощущает историю как непрерывный поток времени и стилистики, в котором постоянно что-то меняется.
И даже ХХ век, где была актуальна то пышка Любовь Орлова, то доска Марлен Дитрих, то опять пышка Монро, то кукла Твигги, выпадает из его сознания. Все должно быть именно так, как возбуждает его здесь и сейчас, точка!
Однако это столь же бессмысленно, как ругать Юрия Долгорукого, что он не основал Москву где-нибудь там, где потеплее, а Ленина – за то, что он был лысым.
Искусство каждой эпохи имеет свои стандарты. Иногда они совпадают с нашим сегодняшним идеалом, как например, «Венера» Боттичелли. Но в подавляющем большинстве случаев – не совпадает. Этот факт просто надо знать, и не выставлять себя дураком, критикуя параметры палеолетических безголовых статуэток, египетских богинь, архаических кор, средневековых мучениц, ренессансных рестлерш-трансгендеров, маньеристических резиновых мутантов, рокайльных пышек, классицистических атлеток, импрессинистских пышек, экспрессионистских драг-квин, черные квадраты, а также пышек Люсьена Фрейда и Виктора Ляпкало.
А вот в XVII веке на пике моды были именно женщины Рубенса. Худышки переживали, что не могут выглядеть так здорово, и садились на специальную диету. Пышные женщины пользовались популярностью, потому что такая фигура маркировала – у женщины есть доступ к ресурсам (обильной еде и безделью). Тело – как улика: тогда о деньгах женщины или ее спонсора громко заявлял целлюлит, сегодня – филлеры, ботекс и силикон.
И это не было фетишем одного-единственного Рубенса. Не было бы спроса – не было бы предложения! Давайте прикинем: по разным подсчетам, он со своей мастерской написал около 1000-1500 полотен, примерно половина из них – с дамами. В те времена никто не творил «в стол», это было нерентабельно и попросту разорительно – картины мгновенно скупались королями и аристократами, которые с удовольствием украшали ими стены своих дворцов.
Так что, глядя на картину, всегда надо понимать, к какой эпохе она принадлежит, что было в головах у людей той эпохи. И не выставлять себя дураком, перетолковывая ее с точки зрения современной эстетики и морали.
№3. Искусство имеет право быть уродливым
Конечно, макияж Кейт Миддлтон и целлюлит Рубенса критикуют не только гетеросексуальные мужчины, но и большое количество женщин. Не буду сейчас останавливаться на теме женской мизогинии, поговорим об уродстве в живописи.
Дело в том, что картина не обязана быть красивой, мирной, показывать исключительно полноценного, атлетически сложенного человека.
Уродство и безобразие является такой же полноценной темой мирового искусства, как и красота.
Если вы не «гений-потребитель», но женщина, изображенная на картине, все равно кажется вам уродливой – это не делает картину «плохой». Наоборот, очень многие знаменитые работы посвящены именно уродливому. Огромное количество шедевров изображает карликов, безумцев, инвалидов, ветеранов войны, нищих, проституток, пожары, землятресения и развалины.
Львиная доля произведений искусства посвящена «плохому» – пьянству, убийствам, пыткам, изнасилованиям, боли, разложению. Скажем, большая часть католического религиозного искусства. Или вот – многие великие художники, начиная от Рембрандта и Йорданса и заканчивая Хаимом Сутиным, Петром Кончаловским и Фрэнсисом Бэконом, прорабатывали тему разрубленной бычьей туши, подвешенной к потолку и сочащейся кровью. Уродливо, омерзительно, страшно? Да! И поэтому не шедевр? Нет!
Не знать о том, что искусство часто попросту воспевает безобразие – вот еще один признак недостатка образования.
Что же делать?
Даю лайфхак: если натурщица, позировавшая для картины, воспринимается как чудовище, надо не переживать из-за нее, а оценивать мастерство живописца. Какой в картине колорит, композиция, как глубоко трактован сюжет, удалось ли выразить эмоции? Как прописан солнечный свет? А кажется ли кожа живой и дышащей?
Рубенс – гений не потому, что он писал такие-то сюжеты, а потому, как именно писал.
Кстати, мужчины на его картинах тоже голые и толстые – Геркулес, Силен и так далее. Но это почему-то никого не волнует…
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →