Как Смерть в романах Пратчетта, я пыталась понять, что за веселье и наслажденье люди находят вот в этом.
И книга ведь знаменита во всем мире, и постоянно кино по ней снимают, думала я. Что со мной не так? Я признавала, что для публики во-первых, конечно, срабатывает клевая придумка с сюжетом плюс демонический мачо, но мне было обидно, что магия книги, ее языка, образов, совершенно не действует на меня. Бесконечные описалова похожи на жевание ваты, атмосфера затхлая, персонажи деланные.
А я ведь так люблю пьесы Оскара Уайльда, эти его парадоксы и шутки, фехтование словами. И было жалко, что вот тут 200 страниц от того же автора, и все мимо. Если сравнивать удовольствие от чтения книги с трапезой, и выбирать сравнение между обедом в лучшем ресторане на изящной сервировке и безвкусным салатом в буфете с пластиковыми подносами, то чтение "Портрета Дориана Грея" было для меня уже мытьем жирной посуды. В холодной воде. В турпоходе. Когда водка уже три дня как кончилась, и спирт тоже, и для вдохновения остается только считать сутки до возвращения домой (количество оставшихся страниц в романе, которые необходимо перетерпеть). А это как бы не та эмоция, которую хотелось бы получать от чтения великого дэнди.
И тут, сука, оказалось, что все эти разы я просто брала один и тот же советский перевод 1960 года Марии Абкиной.
Я не знаю, что не так у меня лично с эманациями, излучаемыми текстом Абкиной. Другим ведь людям ее перевод совершенно не мешает получать удовольствие от Уайльда. Мне мешает. Наверно, что-то не так с деепричастиями. И их количеством. С периодами. С ватой, в которую почему-то (в моем восприятии) превратился воздух книги.
В общем, я тут просто взяла другой перевод. Аж 1909 года. Сделанный русским писателем-символистом, по национальности греком, а заодно еще и британским шпионом (и большим любителем Оскара Уайльда в личной жизни, you know what I mean).
И это оказалась совсем другая книга!!!!!
Это оказалась книга, которую я прочла с наслаждением, несмотря на то, что фабула уже сюрпризов как бы не содержит. Книга, наполненная запахами роз, пением соловьев, пурпурноустыми ирисами, метафорами, чудовищными, как орхидеи, многоуровневым флиртом британских бисексуалов, классовым презрением к глупцам и внезапно бесконечно обаятельным мужским самолюбованием. Абзацы скучнейших описаний природы обернулись чудесной поэзией. Занудное морализаторство сэра Генри - раскавыченными репликами искрометных будущих пьес Уайльда. И т.д.
Я не знаю, что там с другими переводами этого романа: с 1999 года их вышло еще штуки четыре. Подозреваю, что они тоже лучше, воздушней советского. В грядущие годы как-нибудь я наберусь сил, попробую посмотреть и их.
Пока же мне надо пережить испытанный шок облегчения. Шок человека, который всю жизнь ходил пешком на 16-й этаж, и вдруг выяснил, что в доме есть лифт и не надо корячиться, шок клирика, узнавшего про celibate/celebrate... Зачем я столько раз мучилась и жевала кактус?! Ох, господи, вы не представляете, у меня даже комплекс начал развиваться на почве того, что эта книга мне не нравилась до скукоты.
Все, счастье.
Пойду покорять какой-нибудь еще свой непокоренный Эверест.
UPD: коротко о сравнении переводов и версий текста, гуляющих в сети, на фантлабе.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →