О судари, не спится мне в гробу,
В могиле подле Эйвонских брегов, —
Зане глаголют некие глупцы,
Преизощренные в ученой лжи,
В умении представить правдой гиль,
Что, дескать, Фрэнсис Бэкон Веруламский
(Во время оно был я с ним знаком:
Ученейший судья — к его рукам
Вседневно липло золото истцов) —
Что, дескать, Фрэнсис Бэкон — автор пьес,
В Шекспировском рождавшихся мозгу.
Враги всемерно тщатся снять венец,
Что мне друзья и весь огромный мир
При жизни возложили на чело.
Но, сколь ни хитроумен лживый хор,
А мелет, согласитесь, дикий вздор.
Imprimis, дескать, будучи рожден
В убогом захолустном городке,
Чем изощрял я смолоду свой ум?
Ужель витает царственней орла
Имеющий куриные крыла?
Да, господа! Я, выросший в глуши,
Студенческой не протирал скамьи;
Но гладный ум себе отыщет снедь
Везде, где книги есть и люди есть;
Бывает, в позаброшенных полях
Мечтательный и мудрствующий злак
Исправно зреет; но — увы! — твердят,
Что к жизни подготовиться земной
Как следует возможно лишь родясь
Близ Темзы! Но признайте, господа:
Коль скоро только университет
Плодит поэтов — то куда ж девать
И Джонсона, и Марло, и других,
Чей мерный стих шагает гордым шагом,
Точь-в-точь, как мой? Отколе взялся мед
В их сотах? Предо мною перевес
Ужели кто-нибудь из них имел
В учености? Иль нужно полагать,
Что Бэкон сочинял один за всех?
Тогда всеведущий ученый муж
Один похитит славу двадцати!
Вы мните, я невежда? Что ж, тогда
И вовсе никаких сомнений нет:
Писал Шекспир! Не я ль волной морской
Богемию омыл, и загреметь
Заставил пушки ранее на век,
Чем первую отлили? О, ужель
Непогрешимый, столь ученый Бэкон
Молол бы чушь подобную? Так пусть
Любой огрех мой, всяк бездумный стих
Клеветников угомонят моих…
Ах да! Глаголют, будто бы нашли
Письмо, в котором Бэкона зовут
Поэтом, втайне пишущим. О да!
Но, право слово, тайне вышел срок.
Суровы были древле времена,
И канцлер многоумный в наши дни
Был мене виноват, издав закон
Преступнейший, чем бывши уличен
В никчемном стихоплетстве? Оттого
Писал он втихомолку. Но теперь
Иные времена — и вы прочли
Его творенья. Право: лучше ли
Они моих творений? Вам, друзья,
Судить… Но врозь творили он и я.
Довольно… Джонсон был накоротке
Со мной — чем не свидетель честный Бен?
Да и надгробная не стерлась надпись;
Неужто же могильная плита
Вещала бы заведомую чушь
Меня отлично знавшим землякам —
Чтоб в местной церкви каждый хохотал,
Завидевши бесстыжий, лживый мрамор?
Я убедил вас? Коль не убедил,
И вы сомнений тягостных полны,
То вот последний довод: на любой
Взгляните мой прижизненный портрет.
Мой глас умолк — но вот мои черты!
И вас уверит сей безмолвный лик,
Что был Шекспир поистине велик.
© Перевод Сергея Александровского
Впервые опубликована в «Корнхилл мэгэзин» (The Cornhill Magazine) в марте 1909 г., а затем в сборнике «Песни дороги» (Songs of the Road), вышедшем 16 марта 1911 г
Источник: Дойль А. К. Шекспировское увещевание / пер. С. А. Александровского // Художественный перевод и сравнительное литературоведение : VI сборник научных трудов / отв. ред. Д. Н. Жаткин. М. : Флинта ; Наука, 2016. 586 с. С. 519–521. http://rus-shake.ru/original/Doyle/Shakespeares-Expostulation/