Давайте в продолжение этой темы поговорим о том, почему музеи распродают свои фонды и как к этому относятся в культурном мировом сообществе.
Вообще эта тема примыкает к вопросу "Почему нельзя все взять и поделить", о котором я уже рассказывала, говоря о том, почему государственные столичные музеи не могут и не имеют права отдавать свои экспонаты региональным музеям помельче. Кто не читал, советую глянуть. Но то было про российские госмузеи, а сегодня мы будем про капитализм, в основном американский.
Кстати, самым ужасным подобным событием в Новейшее время считается распродажа советской властью картин из коллекции Эрмитажа, когда в поисках денег за бесценок распродали около 3 тысяч картин, среди них шедевры первого ряда. Но это все-таки был эксцесс почти столетней давности, причем страна находилась в сложном положении. Так что этот пример нам не годится, давайте про свежие новости.
Рафаэль, которого мы потеряли. Теперь у американцев, в Вашингтоне
По-английски этот вывод из фондов называется Deaccessioning.
И хотя в принципе сие законно обычно, оценивается продажа произведений из коллекции музея (если он не единолично частный) зачастую негативно.
На Западе многие музеи не спонсируются государством, а учреждены всякими фондами и наследственными трастами, и поэтому должны кормить себя сами. Поэтому и выставляют на аукционы ненужное из своих собраний.
Как определяют, что продать? Обычно это то, что не очень нужно, например, не вписывается в общую тему музея. Например, ты -- Галерея австралийских импрессионистов, и у тебя внезапно завалялся в фондах русский передвижник + нужны деньги. Зачем тебе русский передвижник в твоей Австралии? Выставляешь на аукцион, покупатель -- коллекционер русских передвижников счастлив, у тебя деньги на кармане.
Но часто возникают проблемы.
Потому что как русский передвижник мог попасть в Австралию? Скорей всего, какой-нибудь миллионер-коллекционер умер и завещал свою коллекцию твоей Галерее. В коллекции было 100 австралийских импрессионистов, и всякое барахло по мелочи случайное, включая вот передвижника. И стоит тебе его продать, как из ниоткуда возникнут племянники-правнуки этого коллекционера, которые размахивая завещанием его начнут вопить, что коллекция была завещена твоей Галерее на условиях неделимости, и раз ты, сволочь такая, русского продал, то завещание нарушено, так что отдавай нам вот все его, что у тебя висит. Скандалы и даже суды могут длиться долго.
Или вот другой случай, даже связанный с государством, а не с частными управителями.
Валентин Серов. Портрет Маши Цетлиной
В 1959 году супруги Цетлины, русские эмигранты, подарили музею города Рамат-Ган коллекцию искусства, в том числе портрет жены работы Серова. Музей худо-бедно существовал себе, со зданием были проблемы.
А потом ВНЕЗАПНО на аукционе Кристис в 2014 году оказался выставленным портрет этой самой благотворительницы. Продали за 8 млн фунтов.
Екатерина Алленова пишет в своей оч. интересной статье (рекомендую прочесть целиком): "почти до самого аукциона в Рамат-Гане никто ничего о предстоящей продаже не знал, то есть никто из тех, кому вообще-то надлежало бы это знать. Например, депутат Кнессета Леонид Литинецкий в программе «Герой дня» на 9-м канале израильского телевидения жаловался, что узнал о том, что портрет пойдет с молотка, лишь «в субботу вечером», то есть меньше чем за двое суток до аукциона. Так-то многие знали и призывали остановить продажу, говорили, что это все равно как если бы Лувр ради нового здания решил продать «Джоконду», предлагали обратиться в суд, активисты провели протестный марш, собравший, кажется, около 150 человек, но безуспешно".
Руководство муниципального музея начхало на протесты местных депутатов, на министерство культуры Израиля, на все протесты, и просто сделало это. Затем депутаты от НДИ провели на комиссии Кнессета по госконтролю решение о созыве специального заседания, посвященного расследованию обстоятельств продажи картины «Портрет Маши Цетлиной» из коллекции Музея русского искусства в Рамат-Гане. Депутаты обещали проследить, куда будет потрачен каждый шекель от продажи. Чем кончилось в итоге законодательно не знаю, мб читатели из Израиля дополнят тут в комментариях, прошу. Здание-то начали новое строить музею?
Или вот другой случай, тоже про жадность наверное и желание отхватить кусок побольше за шедевры.
Климт. Юдифь II (1909)
В октябре 2015 года мэр Венеции Luigi Brugnaro объявил: "а нафига нам, городу Тициана и Веронезе, эти паршивые модернисты? Это же мусор! Давайте продадим вот Климта "Юдифь II" из музея Ка'Пезаро, и другие картины, Шагала например" (это я своими словами пересказываю, кто не догадался). В общем, он призвал продать картины из госфондов «не связана напрямую с историей Венеции», заработать таким образом 400 млн долл. и погасить долги города.
Японские коллекционеры уже приготовили свои чековые книжки, но вроде ничем это не кончилось. Мэр этот вообще известен своими абсурдными идеями, насколько я вижу.
Вообще законодательно во многих странах вывести из госфондов картины на продажу невозможно. А потом вывезти их из страны вдобавок.
Там, где возможно, пытаются давить на этику. Например, в США музейная ассоциация в этическом кодексе настаивает на том, что деньги от продажи ненужных картин можно тратить только на покупку нужных, на пополнение фондов. А вот на долги по зарплате и на сооружение новых сарайчиков и починку крыши -- нельзя. И наказывают за это, наказывают реально, как могут.
Albert Bierstadt - Giant Redwood Trees of California, 1874. Ранее в Беркширском музее
Вот новость 2018 года:
"Американская ассоциация директоров художественных музеев (AAMD) объявила о введении санкций против Беркширского музея в Питсфилде, Массачусетс, и Музея искусств Университета Ла Саль в Филадельфии. Ассоциация директоров художественных музеев запретила межмузейные обмены с их участием.
Причиной стала продажа работ из коллекций музеев; вырученные средства направлялись на поддержку операционных бюджетов и ремонтно-строительные работы. «Продажа произведений искусства для любых целей, кроме пополнения коллекции музея, фундаментально подрывает критически важные отношения между музеями, донорами и общественностью, — утверждается в заявлении AAMD. — Когда музеи подрывают доверие своих доноров и общественности, они уменьшают возможность сделать великие работы доступными для публики. Это наносит ущерб самой институции и влияет на музейную сферу в целом».
Ранее AAMD предлагала обоим музеям найти альтернативные источники финансирования и предупреждала о возможном введении санкций. Теперь руководство ассоциации советует всем своим 243 членам воздерживаться от межмузейного обмена и сотрудничества с этими музеями. Непосредственным поводом к введению санкций стала продажа Беркширским музеем 13 работ из коллекции на аукционах и частных сделках, что позволило выручить $42 млн для реконструкции музея. Университетский музей Ла Саль объявил о продаже 40 работ для компенсации расходов на образовательную программу. Санкции могут быть сняты, если оба музея пересмотрят свои программы и вложат вырученные деньги в расширение коллекции".
Музеи поступили совсем невежливо, Беркшир, например, продал картины, которые Норман Роквелл им САМ подарил. Это реально позор. Им пришлось получать разрешение для этой продажи у суда, и решение этого судьи многие осуждают.
Н. Роквелл. Shuffleton’s Barbershop (1950). Продан
А вот "хорошая, этичная" новость, хотя я тоже не одобряю.
2018: Балтиморский музей продаст работы белых художников-мужчин (в т.ч. Энди Уорхол и Роберт Раушенберг) из своей коллекции, чтобы затем дополнить коллекцию современного искусства музея и сделать ее более разнообразной в расовом и гендерном отношении. (UPD: 2020 год. В октябре 2020 года, Sotheby's, всего за два часа до начала аукциона Балтиморский музей отозвал две картины художника Брайса Мардена и Клиффорда Стилла, а также картину Энди Уорхола, которую планировалось продать в частном порядке. Музей планировал избавиться от работ, оцениваемых в общей сложности в 65 миллионов долларов, чтобы на вырученную сумму повысить зарплаты сотрудников во время COVID-19 и приобрести больше работ небелых художников и женщин-художников в рамках новой инициативы диверсити. Однако за несколько недель до аукциона давление на музей со стороны членов совета директоров и попечителей, которые принялись угрожать, что в случае этой сделки музей не получит около 50 миллионов долларов в виде пожертвований, начало усиливаться, и в конечном итоге привело к тому, что лоты были сняты с продажи.)
Вот вообще обычная новость: 2019 год, Музей современного искусства Сан-Франциско продаст одного из своих многочисленных Ротко, чтобы купить что-нибудь другое.
Такое часто случается в США, спросите гугл ньюс про слово Deaccession. Часто продают свои картины колледжи и университеты, и наследники дарителей тоже на это обижаются.
***
Характерно, что иногда постфактум выходит, что многие музеи, продавая и покупая, ошибаются.
Например, в 1945 году Музей Род-Айленда продал своего Пикассо «La Vie» (1903), предусмотрительно купленного совсем незадолго до этого, в 1937 -- самую важную работу "голубого периода" в США.
чтобы купить вот этого Ренуарчика.
Пастушок, безусловно, милый, но проходной, в отличие от Пикассо.
В Европе, поскольку законы и правила другие, и таких "самоуправных" музеев меньше, такое случается реже. Если ты единоличный миллионер и из своего частного музея продаешь, кто вправе тебя осуждать? (Кроме туристического бюро твоего города, которое заманивало туристов на шедевры в твоем музее). Если же частный музей, управляемый фондом, то случаются и проколы. Вот, уже английская новость, для Америки такое развитие событий не типично:
2018 год: Одиннадцать высокопоставленных членов международной консультативной группы галереи и музея Бен Ури в северном Лондоне подали в отставку в знак протеста против решения совета музея о продаже 24 произведений из коллекции на лондонском аукционе Sotheby's.
Дэвид Бомберг, У окна (1919) © Sotheby's images
Короче, подытоживая:
Продавать работы из фондов музея, в чьем бы он ведении ни находился, музейным сообществом, как правило, считается достаточно неэтично и неправильно. Во многих странах это запрещено законодательно: как только ты назваешь себя "музеем", ты принимаешь на себя обязательство по хранению коллекции, а не по наживе за ее счет. Продажа картин плоха потому, что она оскорбляет тех, кто тебе их дарил и завещал, в будущем оно отвращает других миллионеров от дарений. Нарушается целостность музейной коллекции, что тоже очень плохо с точки зрения искусствоведения.
Также это зачастую плохо из-за человеческого фактора: потому что те, кто отбирает картины, нередко действуют как чиновники-управлецы, а не как музейщики-искусствоведы, они ошибаются при выборе "жертв", могут гнаться за прибылью, продавая самая дорогое, т.е. самое шедевральное. И таким образом "грабят" собственный музей. Вернее, чужой, где они по найму-то реально сидят. Либо они руководствуются собственными вкусами и сиюминутной модой и политкорректностью, лишая музей того, что через сто лет, наоборот, больше бы ценилось с точки зрения вечности.
Продажа картин из общедоступных музеев этическое "преступление" также по тому, что это может вывести картины в недоступные частные коллекции.
Многие американские музеи с хорошей репутацией, тем не менее, это делают, например, Метрополитен и Арт Институт Чикаго, однако они выработали для этого огромный свод правил по принятию решений, и делают все это открыто и обсуждая силами многих специалистов.
Есть вопросы -- задавайте.
Материалы по теме:
- https://hyperallergic.com/453416/the-deaccessioning-debate-in-museums/
- https://news.artnet.com/art-world/when-great-museum-make-grave-mistakes-1336706
- https://news.artnet.com/opinion/deaccessioning-american-history-1338137
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →