Зачем это делалось?
Неизвестно, по какой причине Тициан решил написать портреты Роксоланы и ее дочери. Наивно предполагать, что этот заказ исходил от турецкого двора. На самом деле, заказ на создание подобных портретов был больше связан с идеей кунсткамер, кабинетов редкостей, вернее – их предшественников, галерей портретов «выдающихся личностей» (uomini illustri), которые были очень популярны в эпоху Возрождения.
Зато у нас есть документы, рассказывающие, как создавался первый портрет из этой тициановской серии – профильное изображение султана Сулеймана Великолепного.
Тициан (мастерская). «Портрет Сулеймана Великолепного». Ок. 1530-40-х. Музей истории искусств, Вена.
Известно, что в 1538 году по просьбе мантуанского герцога Федерико II Гонзага, пополнявшего свою галерею uomini illustri, Тициан написал портрет «Великого турка». Несмотря на то, что султан тогда был самым страшным врагом христианских государств, недавно чуть не разгромившим Вену, просвещенные коллекционеры желали обладать его портретом. Ведь Сулейман действительно был великим правителем и отличным воином, что в концепции еще бытовавшего тогда рыцарства заслуживало уважения. (Ровно так же в Средневековье крестоносцы с почтением относились к Саладину). Поэтому мантуанский герцог весьма хотел иметь изображение Сулеймана.
На следующий год Тициан повторяет эту работу для двоюродного брата заказчика – урбинского герцога Гвидобальдо II делла Ровере, который одновременно оплатил и изображение другого великого правителя-современника – Франциска I (тоже профильное). Третий список Тициан сделал для папского нунция в Мантуе Ипполито Капилупи[30] – и это лишь те картины, о которых уцелели упоминания в письмах и инвентарях, наверняка были другие. Увы, но подлинника портрета Сулеймана не сохранилось, до нас дошли лишь копии, самой качественной из которых считается работа из венского музея.
А еще одну копию с портрета Сулеймана кто-то сделал по заказу Паоло Джовио, одолжив для этого оригинал у урбинского герцога[31]. И на этом эпизоде стоит остановиться подробней, поскольку, возможно, именно Джовио дал импульс к созданию тициановского портрета Роксоланы.
Кристофано дель’Альтиссимо. «Портрет Сулеймана Великолепного» (с утраченной копии из галереи Джовио, сделанной с оригинала Тициана). Ок. 1550. Уффици
Паоло Джовио занимает важное место в истории культуры Ренессанса. Этот ученый-гуманист, автор биографий знаменитых мужей прошлого, вдохновивший Вазари на собственный цикл жизнеописаний художников, помимо написания текстов решил собрать портреты всех великих людей, какие только возможно. Таким образом возник грандиозный проект – портретная галерея Джовио. Как уже упоминалось, до изобретения филателии подобное собирательство портретов было частым хобби для образованных людей, однако обычно коллекционировали гравюры (так, по приказу короля Луи-Филиппа было собрано 114 томов, из которых уцелело 75, с 16 тысячами портретов). Собирательство масляных произведений встречалось гораздо реже, ведь это было сложнее и дороже.
Всего в коллекции Джовио было, по разным подсчетам, 350-480 портретов. Иногда он приобретал оригиналы изображений (известно, что Тициан ему что-то писал). Еще по его заказу художники снимали копии с портретов в чужих коллекциях или же писали маслом на основе гравюр (как и была создана «Росса»). Увы, «Серия Джовиана» не уцелела – многие картины погибли на его вилле во время наводнения, остатки распродали потомки коллекционера. Представить ее величие позволяет часть собрания Уффици: в течение целых 37 лет живописец Кристофано дель’Альтиссимо снимал для Медичи копии с картин Джовио.
Франческо Мельци. «Портрет Леонардо да Винчи». После 1510. Королевская библиотека Великобритании.
Кристофано дель’Альтиссимо. «Портрет Леонардо да Винчи» (с утраченного оригинала маслом из галереи Джовио, написанного на основе рисунка Мельци). XVI век, Уффици
К сожалению, при сравнении с известными оригиналами очевидно, что копиист дель’Альтиссимо мастерством не отличался. Однако, поскольку на всех портретах есть надписи, эти работы очень полезны как иконографический материал для опознания, когда находят аналогичную картину без надписей, но явно изображающей того же человека.
Сандро Боттичелли. «Портрет Джулиано Медичи». Ок. 1475. Музей Бергамо
Кристофано дель’Альтиссимо. «Портрет Джулиано Медичи» (копия с утраченной копии Джовио). XVI век, Уффици
Среди копий, оказавшихся таким образом в Уффици, есть повторение «Камерии». Там же сохранился профильный портрет ее отца, скопированный с работы Тициана. То есть, у Джовио совершенно точно имелось два оригинала, наверняка присутствовала и нескопированная для Уффици «Росса». Вообще, из архивов известно, что у Джовио на его вилле в Комо, где находилось собрание, имелся целый «Турецкий зал». Исследователи говорят об 11 портретах османских правителей в собрании Джовио[32]. Они были скопированы с «таблеток», полученных корсаром Вирджинио дель’Ангиллара в подарок от Барбароссы в Марселе в 1543 году[33], однако имена моделей не установлены окончательно. Возможно, и тициановский портрет Сулеймана основан на одной из этих «таблеток», быть может – миниатюр работы османских мастеров, а может – неких вымышленных портретов.
Неизвестный художник. «Портрет Али Турка», 1547. Палаццо Вольпи, Комо. Подлинник картины из коллекции Джовио, проданный музею его потомками.
Предполагается, что некто (возможно, Джовио), для своей галереи портретов выдающихся людей заказал Тициану изображение Роксоланы – основываясь на гравюре, которую тогда считали вполне правдоподобным портретом и печатали в паре с профильным портретом Сулеймана. Отметим, что на гравюре Пагани султан смотрит в другую сторону, чем на картинах маслом – это значит, что гравюру копировали с портрета и при печати отзеркалили; а вот Роксолана позы не изменила, значит, тут уже живописец наоборот работал с гравюры. Профиль султана гравёр мог взять с портрета Тициана 1538 года или его исходников – например, более ранней «таблетки» Барбароссы, каких-нибудь медалей.
Роксолана удостоилась чести создания портрета, поскольку истории о ней были весьма популярны в Европе[34]. Джовио, который был профессиональным историком, написал популярную книгу «Комментарии к турецким делам» (1531) и наверняка знал о султанше больше обычной публики. (Кстати, считается, что он послал эту книгу султану и получил в благодарность его портрет[35] – возможно, совпадение, или же подарок выбирал тот, кто знал о коньке Джовио). Тициан получил этот заказ, наверно, потому что ранее исполнил удачный профильный портрет ее мужа Сулеймана. Семейную группу дополнила их дочь Камерия (Михримах-султан), которая интересовала европейцев и как единственная дочь знаменитой пары, и как жена великого визиря Рустема-паши. Эта незаурядная образованная женщина после смерти Роксоланы в 1558 году стала главной советницей отца, а после его кончины сохранила влияние на следующих султанов – своего брата и племянника.
Неизвестный художник. «Портрет Камерии». Музей Топкапы. От более раннего варианта из Института Курто картина отличается надписью с латинским вариантом имени Михримах-султан, а также отсутствием колеса – атрибута святой Екатерины. Любопытно, что в «Портрете Катерины Корнаро» есть аналогичное колесо, возможно – указание на небесную покровительницу.
Тициан, создав удачную картину, по своей давней привычке стал продавать с нее авторские повторения, в том числе и испанскому королю. С «Россы» стали снимать копии, например, Манилли свидетельствовал, что в середине XVII века в римской коллекции Боргезе была версия, видимо, сделанная придворным художником императора Рудольфа II Бартоломеем Спрангером[36]. В 1729 году в Венеции скончался знаменитый шотландский финансист Джон Ло. Посмертная опись его коллекции включила многие известные сегодня шедевры, а также две картины Тициана – «Портрет турчанки» и «Портрет фаворитки султана»: возможно, перед нами еще один след «Россы» или ее копии[37].
Однако оригинала Тициана, повторимся, не уцелело, самой ранней и точной копией с «Россы» (если идентификация действительно верна, а гарантий этому нет), является картина из Флориды. До Люсьена Бонапарта, как считается, она принадлежала флорентийской семье Риккарди (опись имущества 1612 года)[38]. Дальнейшие списки с «Россы» и гравюр все больше и больше искажали «первообраз». Тициановская «Камерия», оригинала которой тоже не уцелело, с этой точки зрения оказалась более счастливой – все ее повторения достаточно близки и узнаваемы (самая похожая по мнению исследователей версия, из Института Курто, также восходит к семье Риккарди). Возможно, искажений было меньше, поскольку персона второй женщины не была такой одиозной и не вызывала сильных эмоций у художников и желания привнести свое.
Тиражирование султанш
Парные портреты Сулеймана и Роксоланы той же иконографии имелись и в знаменитой кунсткамере замка Амбрас австрийского эрцгерцога Фердинанда II[39] (в компании портретов Влада Цепеша, бородатой женщины и других удивительных людей). Европейцев интересовал этот экзотический персонаж – султанша Роксолана, поэтому коллекционеры заказывали копии с копий копий, маслом и в гравюрах. Облик менялся в зависимости от мастерства художника: сходство обычно сохранялось в позе и костюме, высоком головном уборе, но не более того. Для собирателей был важен сам факт наличия в коллекции изображения конкретной персоны, закрытие лакуны, а не художественная ценность портрета.
Неизвестный художник. «Портрет Камерии», Ностелл Прайори, Великобритания
Исследователь искусства Ренессанса Хэзер Мэдер[40] считает, что благодаря этому фактору, а также возросшему интересу к восточной экзотике с конца XVI века в Европе складывается особый отдельный «жанр султанш», популярный и в гравюре, и в живописи. В рамках этого жанра создавались многочисленные изображения женщин «в турецких костюмах», которые не имели никакого портретного сходства, но подписывались именами членов династии и удовлетворяли страсть зрителей к экзотике и историческим личностям. Подписи могли звучать и как просто «фаворитка султана» – и это часто подразумевало самую знаменитую из них, Роксолану. Надписи могли быть любыми, самыми фантастическими: «Портрет Камерии» из собрания Аббатства Лэкок, Великобритания, подписан как «Греческая дама, фаворитка Гилберта Тэлбота» (посла в Венеции в XVII веке).
Отметим, что таким же способом, что и в случае с «Россой», выдумывался облик и ее преемниц и предшественниц при османском дворе.
Петер де Йоде Младший. «Портрет Тархан Султан, жены Ибрагима I» из книги «Theatrum pontificum imperatorum regum ducum principum etc. pace et bello illustrium» (1661)
Арольсен Клебебанд. «Портрет Эметуллах Рабия Гюльнуш-султан», жены Мехмеда IV и матери Мустафы II и Ахмеда III. XVII век.
Она же. Неизвестный художник 19 века. Дворец Топкапы. Абсолютно вымышленный портрет.
Когда Османская империя сильнее соприкоснулась с западноевропейским искусством и светскими методами династической саморепрезентации, в ней произошло то же самое, что и в послепетровской России – возник интерес и потребность создавать большие портретные галереи предков. Когда эта мода докатилась до Стамбула, дворцы правителя постепенно украсились сериями портретов в европейском духе. Они изображали покойных правителей, и тоже в массе были вымышленными. (Одна из самых известных подобных серий, ныне в Топкапы, была создана Константином Капидаглы около 1804-1806 гг.). Также западные и местные авторы копировали портреты османов, существовавшие на западе – так в дворцах Стамбула появились изображения Роксоланы и Камерии (уже, разумеется, как Хюррем Хасеки-султан и Михримах-султан, но часто с латинскими надписями), повторяющие тип Тициана.
Серия Капидаглы
Однако никакого отношения к реальному облику этих женщин они не имеют, равно как и почти все последующие картины с изображением других дам из Османской династии. К тому времени, когда знатную женщину стало возможным изображать с натуры, в Турции уже появилась фотография, и только этому жанру стоит верить, если хочется представить себе лица женщин монаршего гарема.
А единственный способ хоть как-то воспроизвести облик Роксоланы – это вскрыть ее гробницу и произвести антропологическую реконструкцию по черепу методом Герасимова. Другого варианта нет. И то, этот метод поможет лишь частично: ведь главное, что делает портрет интересным – это характер, отражающийся в мимике, в мускулах лица и блеске глаз. А могила такое не хранит – только полотна великих живописцев.
***
Описанные тут принципы справедливы для всего европейского искусства, поскольку количество сфальсифицированных, вымышленных портретов достаточно велико, как в живописи, так и в гравюре. Решая вопрос, насколько правдоподобно то, что некий конкретный портрет изображает именно того, чьим именем он подписан, следует ориентироваться на время жизни изображенного, сопоставляя его с художественной ситуацией в его эпоху и в его регионе. Чем дальше вглубь веков, тем вероятность подлинности облика меньше, равно как чем дальше место жизни изображенного от художественных центров. Разница в чертах лица одного и того же человека на разных портретах чаще связана не с возрастными изменениями, а тем, что копиист плохо сработал. Костюмы и позы при копировании сохраняют сходство надежней, чем лица, и чаще помогают идентифицировать модель. Имя, надписанное на портрете вроде бы древним шрифтом, тоже не гарантирует ничего. Древние художники тоже в изобилии тиражировали ошибки, которые, вдобавок, еще могли и мутировать до неузнаваемости. Распространена также практика приписывания качественным, реалистичным портретам анонимных людей каких-нибудь громких имен (см. разбор на примере д'Артаньяна). При этом искусствоведы, которых учат разбираться в стилистике различных художественных эпох, даже не являясь специалистами по портретному жанру, обычно достаточно легко могут сказать, является ли портрет "нормальным", или сфальсифицированным, хотя, конечно, более серьезный разговор потребует более тщательной работы с источниками и исследованиями.
КОНЕЦ
Неизвестный художник 19 века. "Царевна Софья". ГЭ
_______
ПРИМЕЧАНИЯ
[30] Donati, Andrea. Tiziano e il 'Gran Turco'. // Studi Veneziani. N.S. LXXII (2015). Pisa, 2015. P. 275-291.
[31] Там же.
[32] Le Thiec, Guy. L'entrée des Grands Turcs dans le Museo de Paolo Giovio. In: Mélanges de l'Ecole française de Rome. Italie et Méditerranée, tome 104, №2. 1992. pp. 781-830.
[33] Donati (2015); Le Thiec (1992).
[34] См. Yermolenko (2016), Madar (2011).
[35] Lamb, Harold. Suleiman, the Magnificent: Sultan of the East. Doubleday, 1956. P. 239.
[36] Donati (2015)
[37] Goodman, Elise. Art and Culture in the Eighteenth Century: New Dimensions and Multiple Perspectives. University of Delaware Press, 2001. P. 65.
[38] Cropper, Elizabeth. Pontormo: Portrait of a Halberdier. Getty Publications, 1997. P. 18.
[39] Smith, Charlotte Colding. Images of Islam, 1453–1600: Turks in Germany and Central Europe. Routledge, 2015. P. 116
[40] Madar (2011).
С.А. Багдасарова. Насколько правдив «Портрет Роксоланы» кисти Тициана? (с) 2018
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →