***
30 (17) января 1913 года: Сегодня в городской художественной галерее имени братьев Третьяковых имел место акт дикого вандализма, совершенный сумасшедшим-маньяком.
В 10 ½ час. утра один из посетителей галереи, неоднократно ее посещавший, изрезал знаменитую картину Репина - «Иоанн Грозный, убивающий своего сына», или как она названа по каталогу – «Иоанн Грозный и сын его Иван». Сумасшедший серповидным ножом садового типа сделал на картине три продольных разреза, от восьми до восьми с половиной вершков каждый. Так как лицо Грозного и его сына очень близко сходятся на картине, то один из порезов, пришедшийся именно в этом месте, испортил лица обеих фигур. Все это произошло меньше чем в пять секунд и очевидно, что предупредить это не было никакой возможности, хотя тут же стоял дежурный сторож, который немедленно обезоружил сумасшедшего.
Показания служителей галереи о подробностях этого дикого поступка достаточно разноречивы, вероятно потому, что все слишком быстро произошло. Безумец, совершивший это бессмысленное преступление, оказался иконописцем Абрамом Абрамовичем Балашовым, 28 лет, хорошо известный администрации и служащим галереи. Он неоднократно бывал в Третьяковской галерее, смотрел картины, но никто не подозревал, что он человек ненормальный, так как он вел себя всегда скромно и вполне корректно. Пройдя несколько зал, он смотрел картину «Боярыня Морозова» и что-то шептал перед ней, а при входе в зал, где находится картина Репина «Иоанн Грозный», вдруг с неистовым криком бросился к картине, перескочил через барьер и шнур, ограждающие картину и со словами: «довольно крови» три раза полоснул картину ножом.
Все это совершилось так быстро, что служитель, который следил за Балашовым и тут же бросился на него, не успел предотвратить удар ножом по картине, а только успел его обезоружить, когда разрезы были уже сделаны. Сумасшедшего сейчас же задержали и отвели в контору галереи до прибытия полиции. В конторе он все время сидел в крайне подавленном состоянии духа, неоднократно повторяя: «Господи, что я сделал», и закрывал лицо руками.
Немедленно в галерею прибыл попечитель ее И.С.Остроухов, который из осмотра картины убедился в возможности реставрации, благодаря тому, что разрезы продольные. И.С. Остроухов немедленно телеграфировал по этому поводу знаменитому художнику И.Е.Репину, прося его приехать и помочь в реставрации ценной картины. Вызвал И.С.Остроухов из Петербурга также известного реставратора Богословского.
Задержанный Балашов был допрошен помощником начальника сыскной полиции Андреевым, при чем давал ответы частью здравые, обдуманные, частью совершенно бессмысленные, и допрашивавшие его вынесли впечатление, что он во всяком случае человек ненормальный. Балашова сейчас же поместили в центральном полицейском для душевно-больных покое в целях исследования его умственных способностей. Любопытно отметить, что сестра Балашова, Иевлева, также душевнобольная и содержится в городской Алексеевской психиатрической больнице, где умер их брат Николай. На допросе Балашов объяснил, что он давно задумал изрезать картину. Вид у Балашова странный: не смотрит в глаза, говорит медленно, как бы подыскивая слова.
Что касается личности Абрама Балашова, то он оказался старообрядцем, чем и объясняется, что он остановился перед картиной Репина (опечатк. – Сурикова) «Боярыня Морозова». Отец Балашова - богатый человек, имеет дом в Кладбищенском пер., он также иконописец по ремеслу. Живет он по старому завету и держит свою семью в большой строгости, стесняя ее в денежных средствах. Молодой Балашов служил в магазине Вострякова, торгующего старыми картинами и киотами. Когда молодой Балашов пришел в Третьяковскую галерею и остановился перед картиной «Боярыня Морозова», он показался подозрительным служащему Шейко, который стал за ним следить.
Когда оба пришли в зал, где висят картины Репина, Шейко следовал за Балашовым на некотором расстоянии. Когда Балашов бросился к картине, то кроме слов: «Не надо крови», прокричал: «Довольно смертей, довольно крови». При попытке нанести картине четвертый удар, Шейко схватил Балашова. Удары были так сильны, что нож вонзился в перекладину подрамника.
Все порезы вертикальные и параллельны между собой. Они имеют зигзагообразный вид. Ширина порезов - 1 дюйм. Самый большой порез идет из-под левого глаза царя Иоанна, минуя нос, который только немного задет, и уничтожает прав глаз царевича. Два другие пореза идут по правой щеке царя Иоанна. Вслед за поднявшейся суматохой в зал прибежал другой посетитель, бывший в соседнем зале, и на вопрос его: «Что вы сделали?» Балашов опять отвечал: «Довольно крови». Оказалось, что нож он купил сегодня в магазине Роберта Кенца.
Представителям печати не показали картины, так как зал, в котором она находится, был немедленно изолирован запасными железными дверями. Фотограф галереи успел сделать снимок. Все сходятся однако на том, что реставрация вполне возможна. Репин прислал телеграмму, извещающую, что завтра утром он прибудет в Москву.
А.А.Балашов, изрезавший картину Репина. Фото из газеты "Раннее Утро"
Корней Чуковский: «Репин сидел в столовой, и так странно было видеть его в эти часы не в мастерской, не с кистями в руках. Я вбежал к нему, запыхавшись, и начал бормотать какие-то слова утешения, но уже через секунду умолк, увидав, что он совершенно спокоен. Он сидел и ел свой любимый картофель, подливая в тарелку прованское масло, и только брезгливо поморщился, когда Наталья Борисовна (Нордман-Северова, жена Репина) опять повторила свое: «будто по телу ножом». Он был уверен тогда, что картина, одна из его лучших картин, истреблена безнадежно; он еще не знал, что есть возможность реставрировать ее, и все же ни словом, ни жестом не выдал своего великого горя. Чувствовалось, что к этому спокойствию он принуждает себя: он был гораздо бледнее обычного, и его прекрасные, маленькие, стариковские, необыкновенно изящные руки дрожали мельчайшей дрожью, но его душевная дисциплина была такова, что он даже говорить не захотел о происшедшем несчастье».
Вчера утром прибыл в Москву И.Е.Репин.
Приезда Репина в Третьяковской галерее ожидают с нетерпением.
Всех волнует одна мысль: как художник встретится со своим изуродованным детищем-картиной?
Людям, знающим И.Е., хорошо известна нежная любовь его к своим работам.
В канцелярии собралась небольшая группа художников, служащих и причастных к галерее лиц.
Распахивается дверь из вестибюля ина пороге появляется И.Е. Первыми его словами были:
- Где моя картина, где она?..
Служители открывают вход в зал заседаний попечительного совета, где временно помещена картина.
Репин ступает твердыми шагами, на момент приостанавливается, но затем делает как-будто усилие и входит в зал.
Репин с минуту стоит как окаменевший. Потом начинает метаться перед изуродованным полотном.
- Боже, какой ужас, какое несчастие, - говорит он в отчаянии.
Кто-то просит И,Е, успокоиться, сесть в кресло.
- Нет, я уже сидел, спасибо.
- Что же это такое? Да, ведь, это же непоправимо, - обращается И.Е. к И.С. Остроухову.
Проходят томительные минуты, Наконец И.Е. соглашается, что повреждения все же поправимы.
Художник будет реставрировать пострадавшую картину лично. Механические повреждения холста будут исправлены реставратором г. Богословским путем дублирования.
(...)
Русское время, 05 февраля (23 января) 1913 года: А.А.Балашов, изрезавший в Третьяковской галерее картину И.Е.Репина «Иван Грозный и сын его Иван», до сих пор еще находится в центральном приемном покое для душевно-больных. Настроение больного чрезвычайно переменчивое. То он начинает страшно нервничать, оставляя полное впечатление душевно-больного, то внезапно успокаивается и тогда производит впечатление здорового человека.
Хотя центральный приемный покой - учреждение, где душевно-больные находят только временный приют, однако, до сих пор срок пребывания Балашова в приемном покое не определен.
Если бы было начато судебное следствие, то Балашова отправили бы и в московскую окружную психиатрическую лечебницу. Но до сих пор никакого судебного дела против преступника не возбуждено.
Вероятно, через несколько времени Балашов будет помещен в одну из городских больниц.
Собственно говоря, формальных поводов к насильственному заключению Балашова в психиатрическую лечебницу в данном случае нет. Болезнь его такого рода, что если бы отец пожелал взять сына на поруки, никто не мог бы этому воспрепятствовать.
Балашов не такой больной, чтобы пребывание его могло быть признано безусловно опасным для окружающих. Но, конечно, в виду исключительных обстоятельств, врачи употребят все усилия, чтобы Балашов был изолирован в лечебнице.
Таково мнение врачей-психиатров, имевших возможность ознакомиться с болезненным состоянием Балашова.
(...)
Раннее утро, 06 февраля (24 января) 1913 года: Вчера с утренним поездом Николаевской жел. дороги приехал из Петербурга в Москву известный художник-реставратор Д.Ф.Богословский, который взял на себя ответственный труд по реставрированию изрезанной А.А.Балашовым знаменитой картины И.Е.Репина «Иван Грозный и его сын». Вчера же г. Богословский был в Третьяковской галерее и начал подготовительные работы.
Искалеченный холст снят с подрамника и растянут на специально изготовленной доске.
В виду того, что краски на картине страшно засохли и затвердели, г. Богословский прежде всего намерен особым составом размягчить их, сделать грунт эластичным. Затем уже под разорванные места будет подводиться новое полотно.
После дублирования останется самая трудная часть работы—загрунтовка. Реставрация потребует, по всей вероятности, 3—4 недель кропотливой работы. Г. Богословский работает со своим помощником.
Петербургский листок: В течение 10 последних дней в Петербурге раскупили все открытки с репродукцией картины И.Е.Репина, изрезанной в Москве. Оптовые торговцы открытками заброшены заказами по телеграфу из провинции, при чем дают двойную цену.
(...)
Вечернее время: Работа по реставрации картины Репина идет усиленным темпом. Вчера был особенно серьезный день для работы—«большой день», как выразился художник-реставратор Богословский. Картина была перенесена на новый холст и натянута на специально заказанный подрамок со щитами. На этом подрамке картина будет настолько прочна, что ее нельзя будет прорезать даже с обратной стороны. Весь процесс дублирования прошел весьма благоприятно. Теперь потребуется несколько дней для просушки полотна, a затем уже Репин нанесешь свежие краски. Виновник порчи картины Балашов продолжает находиться в центральном приемном покое для душевно-больных. Ведет он себя тихо и чувствуете очень угнетенным. Его посещает отец. На днях он будет переведен в городскую больницу.
(...)
Игорь Грабарь: «16 января 1913 года молодой человек, по профессии иконописец из старообрядцев, Абрам Балашев изрезал картину ножом. Из трех ударов один пришелся на лицо Грозного — от середины виска, пересекая ухо, до плеча, — второй разрез прошел по контуру носа царевича, задев щеку Грозного и уничтожив весь очерк носа царевича, наконец, третий повредил пальцы правой руки царевича, разрезал щеку у него и задел правый рукав Грозного. Картина, написанная на холсте, была наклеена на другой холст. Для реставрации были приглашены из Эрмитажа Д. Ф. Богословский и И. И. Васильев. Когда техническая часть ее была под общим руководством первого закончена, из Куоккалы был вызван Репин, вскоре приехавший в Москву.
И. С. Остроухов, возглавлявший до того галерею, тотчас же после печального инцидента вышел в отставку. Московская городская дума, которая была хозяином галереи, избрала на его место меня.
Когда приехал Репин, я, не извещенный им заранее, случайно был за городом и попал в галерею только к концу дня. Каково же было мое удивление, когда мой помощник по галерее Н.Н.Черногубов сказал мне спокойным голосом: «Илья Ефимович был сегодня, реставрировал «Ивана Грозного» и очень жалел, что вас не застал, так как он сегодня же уезжает». Я света невзвидел, ибо надо было сперва условиться о наиболее безболезненном способе восстановления утраченных частей и о чисто технической стороне реставрации: производить ли ее масляными, лаковыми или акварельными красками и т.п. Хорошо зная страсть Репина к переписыванию своих картин - он как раз в это время переписывал к худшему свою прекрасную вещь «Явленная икона» - я имел все основания опасаться за целость обоих голов израненной картины, все еще прекрасных, несмотря на зиявшие белой меловой подготовкой места ранения.
Когда я вошел в комнату, где была заперта картина, и увидел ее, я глазам своим не поверил: голова Грозного была совершенно новая, только что свеженаписанная сверху донизу в какой-то неприятной лиловой гамме, до ужаса не вязавшейся с остальной гаммой картины. Медлить было нельзя - краски могли к утру значительно затвердеть. Узнав, что Репин писал на керосине - он давно уже заменил им скипидар прежнего времени, - я тут же сначала насухо, потом с керосином протер ватой все прописанные места, пока от утренней живописи не осталось и следа и полностью засияла живопись 1884 года...
Мы с Д.Ф.Богословским остановились... именно на восстановлении при посредстве акварельных красок, что и произвели в течение недели. На самом опасном месте - на голове царевича, я работал сам, остальное сделал Богословский. Великое счастье, что на них вовсе не пострадали глаза и рот. Самое опасное и сложное место реставрации был нос царевича, по контуру совсем отсутствовавший. Восстановить его удалось только благодаря наличию превосходных фотографий с деталей, снятых до поранения и увеличенных до размеров оригинала.
Но счастье было и то, что Репин так же внезапно уехал, как и приехал. Если бы он был тут, едва ли удалось бы его убедить в необходимости смыть его новую голову и восстановить старую; он, видимо, так давно уже порывался ее исправить в соответствии со своими новыми взглядами на живопись, что несказанно обрадовался случаю, дававшему ему эту возможность. В то время у него было уже пристрастие к лиловой гамме, в которой выдержаны его картины 1900-х годов.
Когда несколько месяцев спустя Репин опять приехал в Москву и зашел вместе с К. И. Чуковским в галерею посмотреть новую развеску, он долго стоял перед своей картиной, видимо, не совсем понимая, изменились ли краски, снова пожелев несколько, или сам он тогда не взял их во всю силу, как хотел. Он ничего не сказал, но, не найдя никаких следов заправок, остался в общем удовлетворенным состоянием картины. За 20 лет, протекших с того времени, заправленные места ничуть не изменились, и я и сам не найду их сейчас».
(...)
Вечернее время, 04 марта (19 февраля) 1913 года: Сегодня решен вопрос о способе дальнейшего сохранения пострадавшей картины нашего знаменитого художника. Заводу Нечаева-Мальцева заказывается отлить совершенно белое стекло в размер полотна и только когда это стекло будет установлено, картину можно будет выставить вновь. Изготовление такого стекла займет немало времени. К тому же Репин выразил желание приехать еще через несколько недель, чтобы убедиться в том, что в зареставрированных местах краски нисколько не изменили своей тональности. Таким образом раньше осени картина вряд ли будет снова выставлена.
(...)
Новое время, 15 (02) марта 1913: В обществе психиатров происходила демонстрация Балашова, изрезавшего картину Репина. Когда Балашова ввели в залу заседания, он подумал, что его привели на суд, бросился на колени и просил пощадить его. Он объяснил, что изрезал картину потому, что хотел прославиться, думая, что он скоро умрет. Врачу, под наблюдением которого находился Балашов, он объяснил, что картина Репина была для него наглядным показателем семейного разлада, какой он переживал в своей семье, и, бросаясь на картину, он думал уничтожить семейный разлад.
Когда картина была полностью реставрирована, Московская городская управа выразила Репину благодарность за безвозмездную работу по реставрации картины. Репин - управе: «Ваше внимание к моему труду по восстановлению растерзанной картины «Иван Грозный и сын его Иван» меня глубоко тронуло. А решение управы, как я слыхал, покрыть стеклами картины Третьяковской галереи даже большого размера очень успокаивает; если блеск стекол и будет несколько мешать виду картин, зато сохранятся они идеально».
(...)
Октябрь 1913 - Репин в Москве, закончил отделку картины. «Иван Грозный» вновь появился в Третьяковской галерее на прежнем месте. Началось паломничество к картине. Друзья Репина чествут Репина по случаю возвращения к жизни его картины. Самое деятельное участие в организации чествования принял Федор Иванович Шаляпин. Сохранилась фотография, запечатлевшая это чествование. Фотография была первоначально опубликована в «Искрах» (приложение к газете «Русское слово»)
(...)
Раннее утро, 04 апреля (22 марта) 1914 года: Приказчик Балашев, изрезавший известную картину И.Е.Репина — «Убиение Иоанном Грозным своего сына», в настоящее время находится на свободе.
Недели две тому назад отец Балашева выписал своего слабоумного сына из Алексеевской психиатрической больницы, где тот в течение трех недель находился под наблюдением врачей.
Врачи-психиатры, лечившие Балашева в больнице, признали его глубоким дегенератом с ярко выраженным слабоумием.
Доставленный 15 февраля в больницу Балашев в первое время был очень беспокоен. Тяжелые, кошмарные галлюцинации доводили его до буйства.
В последующие дни бредовые явления ослабели, и больной впал в апатию.
Недоверчивый, замкнутый, Валашев одинаково избегал общения как с врачами, так и с больными.
Иногда по целым дням он не произносил ни слова, не отвечая на обращенные к нему вопросы.
Можно предполагать, что о своем проступке—нападении на картину Репина—Валашев позабыл.
По крайней мере, даже в лучшие минуты самочувствия больной не мог вспомнить этого случая.
Очевидно, варварское нападение явилось острой вспышкой безумия, не оставившей следа в памяти слабоумного больного.
(...)
source: http://rozanova.net/second_page.pl?id=146&catid=17
UPD: Сегодняшнее заявление Государственной Третьяковской галереи о нападении на картину
25 мая 2018 года в 20:55, прямо перед закрытием музея, во время комиссионного обхода постоянной экспозиции Третьяковской галереи в Лаврушинском переулке мужчина из числа последних посетителей музея прорвался в уже пустой зал И.Е. Репина сквозь группу сотрудников Третьяковской галереи, которые проводили плановый осмотр залов перед их закрытием, и нанес по застекленному полотну картины «Иван Грозный и сын его Иван…» несколько ударов металлической стойкой ограждения.
В результате ударов толстое стекло, защищавшее работу от колебаний температурно-влажностного режима, было разбито. Картине нанесены серьезные повреждения. Холст прорван в трех местах в центральной части работы на фигуре царевича. От падения стекла сильно пострадала авторская художественная рама. По счастливой случайности самое ценное – изображения лиц и рук царя и царевича – не пострадали.
Благодаря профессиональным и самоотверженным действиям музейных смотрителей и сотрудников службы безопасности Третьяковской галереи вандал был обезврежен, задержан и передан правоохранительным органам. С ним ведутся следственные действия.
После получения информации о случившемся в музее для принятия неотложных мер по спасению произведения на место происшествия незамедлительно прибыли главный хранитель, реставраторы, руководство службы безопасности музея, а также сотрудники специализированной фирмы по работе с произведениями искусства. Генеральный директор Третьяковской галереи находится в заграничной командировке, но владеет оперативной информацией, постоянно контактирует с сотрудниками музея по телефону, сообщает о происходящем руководству Министерства культуры РФ.
По окончании первичных оперативно-следственных мероприятий, реставраторы музея провели неотложные аварийные работы – извлечены осколки стекла, произведен демонтаж картины и рамы, после чего работа была изъята из постоянной экспозиции и перенесена в реставрационную мастерскую музея.
Реставраторы Третьяковской галереи незамедлительно приступают к изучению последствий нанесенных ударов и выработке последовательной программы по восстановлению произведения. Среди первоочередных действий – проведение расширенного реставрационного совета с приглашением ведущих специалистов страны. Брифинг для представителей СМИ о нападении на картину - в понедельник, 28 мая 2018 в 14:00 в Зале И.Репина (Лаврушинский переулок, 10) строго по предварительной аккредитации на основании писем от телекомпаний и других СМИ
https://www.tretyakovgallery.ru/news/zayavlenie-gosudarstvennoy-tretyakovskoy-galerei-o-napadenii-na-kartinu-i-e-repina-ivan-groznyy-i-sy
UPD2: кстати, напоминаю, кто не читал: судя по весьма компетентному расследованию, Репин чуял правду! и по картине ясно видно, что сына-то он не убивал.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →