Via facebook, автор: Анна Бражкина.
Друзья, как вы все, надеюсь, знаете, скоро у нас во Владимире, в рамках 3-го Розановского симпозиума, состоится выставка "Сомнительная Розанова" (о ее подделках - на аукционах и в музеях). Мы готовим к ней каталог. Среди прочего, в нем, естественно, описывается и скандал в Генте. Обычно я пишу объемные штуки потоком, как заяц барабанит, так что остается много "лишнего". Вот как, например, биография Катрин де Зегер, которую теперь приходится ради формата журнала-каталога сильно сокращать. Жалко, что этого никто не увидит - я ж старалась :). Повешу хоть сюда.
***
КАТРИН ДЕ ЗЕГЕР, ЦЕНИТЕЛЬНИЦА РУССКОГО АВАНГАРДА
Личность Катрин де Зегер, временно отстраненного от управления директора Музея изящных искусств бельгийского города Гента, интересует нас прежде всего в связи с ее упорными попытками выдать фальшивые работы русских авангардистов за подлинные. При этом время от времени она утверждает, что обладает огромной (35-летней!) «насмотренностью» и сама умеет отличать фальшивки от подлинных работ. Поэтому попробуем проследить ее собственные компетенции в сфере русского искусства в целом, и русского авангарда, в частности, а также ее связи с признанными экспертами в этой сфере.
Катрин де Зегер родилась в 1955 году в голландском городе Гронинген. Окончила Государственный университет бельгийского города Гента по специальности «история искусств и археология». В первой половине 1980-х работала в Департаменте художественного наследия города Брюгге, провинция Западная Фландрия. В 1985 возглавила Выставочный центр города Кортрейк, в 1988 стала одним из основателей Центра современного искусства «Канал» (Kanaal Art Foundation).
Как и большинство европейцев, она заинтересовалась русским искусством во «времена Горби». В 1991, за два месяца до распада СССР, посетила Москву. Видимо, именно тогда она познакомилась с Иосифом Бакштейном, совсем недавно бывшим со-куратором выставки «Между весной и летом. Советское концептуальное искусство в эру позднего коммунизма», прошедшей в Бостоне и других городах США, а теперь создающим в Москве Институт современного искусства. Вместе они решили провести в Кортрейке выставку Ильи Кабакова – самого известного на Западе художника «русского андеграунда». Это был период острого интереса Запада к советскому «неофициальному» искусству и резкого противопоставления его искусству «официальному».
Правда, небольшой бельгийский город не мог претендовать на серьезную презентацию крупного современного художника. Так что для Кортрейка была выбрана самая невостребованная часть кабаковского творчества – его официальная советская книжная иллюстрация. Собственно же героический «андегруанд» был представлен на выставке старшим другом Кабакова – метафизическим живописцем и сюрреалистическим графиком Юло Соостером, урожденным эстонцем, серьезно пострадавшим от советской власти. В 1949 он был арестован вместе с другими четырьмя эстонскими студентами-художниками (Вальдур Охакас, Эстер Рооде, Хенн Рооде, Хельдур Вийрес), открыто критиковавшими советскую международную политику. Все осуждены по 58 ст. как «враги народа», получили по 10 лет. Самым серьезным клеветническим обвинением группы была "подготовка угона самолета" (для вылета в Париж). Соостер до 1956 отбывал заключение под Карагандой, после чего реабилитирован. Участвовал в знаменитой выставке в Манеже в 1962. Как и Кабаков, построил за собственные деньги мастерскую на Сретенском бульваре, тоже зарабатывал книжной графикой. Умер в 1970 в возрасте 46 лет.
Выставка Кабакова и Соостера «Иллюстрация как способ выживания» прошла в Выставочном центре Кортрейка в октябре - декабре 1992 при поддержке зегеровского Kanaal Art Foundation и Королевской академии изящных искусств (Антверпен). Как разъясняли кураторы выставки Катрин де Зегер и Иосиф Бакштейн, официальная советская книжная графика Соостера и Кабакова сыграла очень важную роль в формировании главного «неофициального» направления в искусстве СССР - московского концептуализма 1970-1980-х.
Выставку в Кортрейке ни Кабаков, ни Бакштейн, ни Зегер не называют в числе ключевых для своих творческих биографий. В списке «избранных выставок» Бакштейна эта выставка вообще не значится; в разнообразных списках выставок Кабакова обычно ошибочно указывается, что «Иллюстрация» прошла в Королевской академии искусств, Бельгия; Кортрейк никак не упоминается. Зегер также об этой выставке публично ни разу не упоминала. Только в перечнях выставок Юло Соостера указывается и Кортейк, и арт-фонд «Канал».
Тем не менее «Иллюстрация» оказалась весьма плодотворным и, даже в некотором смысле судьбоносным, событием, как для ее кураторов, так и для живого художника. В Бельгии Кабакова тогда высоко оценили - вскоре его радикальную тотальную инсталляцию «Туалет» (символ советского быта), ставшую сенсацией Документы 1992, приобрел Музей современного искусства города Гента. Сама же выставка Кабакова-Соостера отправилась в Великобританию, где экспонировалась в легендарной галерее современного искусства «Икона» (г. Бирмингем). Проект продолжился книгой Кабакова «Образы Юло Соостера: субъективные заметки», выпущенной на английском, русском и эстонском языках таллинским издательством «Искусство» в 1996.
А Катрин де Зегер с тех пор серьезно занялась исследованием рисунка (не столько «рисунка», сколько «линии в пространстве», как она говорит), став со временем одним из значимых специалистов в этой области.
Из-за того, что огромная часть выдающихся рисунков в искусстве 20 века была создана женщинами, в сферу интересов Зегер внедрилось нечто противоречивое, трудно вербализуемое, находящееся между «феминизмом в искусстве» и его противоположностью - «женским искусством». В 1994 Зегер подготовила выставку с уклончиво-поэтическим названием «Внутри видимого. Эллиптический срез искусства 20 века в отношении, по поводу и исходя из женственности». Эти словесные кружева заинтриговали коллег. За два года выставка была показана в Институте современного искусства Бостона, лондонской галерее White chapel и художественной галерее западной Австралии. С тех пор за Зегер закрепилось определение «исследовательницы женственности».
В 1997 Катрин была назначена куратором павильона Бельгии на Венецианской биеннале современного искусства. В 1999 заняла пост директора и главного куратора Центра рисунка в Нью-Йорке. В течение 13 лет регулярно публиковала эссе о женщинах-художницах (выпустила их тематическим сборником в 2012). В 2007 стала лауреатом гранта Arts Writers Grant of Creative Capital, учрежденного фондом Энди Уорхола; назначена директором выставок и издательских программ в Художественной галерее Онтарио в Торонто, Канада.
Пиком ее «рисуночной» карьеры с уклоном в женственность (который она все чаще определяла как «феминизм») стала позиция приглашенного куратора масштабной выставки, прошедшей в 2011 в Нью-Йоркском Музее современного искусства (МоМА). Выставка называлась «О линии. Рисунок в ХХ веке». Доброй половиной участников этой выставки были женщины-художницы из США и других стран, в основном ныне живущие, относящиеся к послевоенным поколениям. Кураторы «Линии» и авторы выставочного каталога - Корнелия Батлер (глава отдела рисунков МоМа в 2006-2013) и Катрин де Зегер - получили за эту выставку главный приз Международной ассоциации арт-критиков.
Сама Зегер позже рассказывала московским журналистам, что эта важнейшая выставка для нее лично являлась «оммажем русским художницам-авангардисткам», и что название этой выставки концептуально отсылало к известному эссе Василия Кандинского «О линии».
В действительности эта выставка в МоМА, как и большинство других американских выставок, претендующих на «глобальность», естественным образом имела подавляющий американский крен. Конни Батлер, сокуратор «Линии», яркая американская феминистка, не была особо увлечена самыми ранними формами мирового «нового искусства» - ни французским постимпрессионизмом, ни итальянским футуризмом, ни русским авангардом, хотя и признавала их историческую значимость. Из 107 участников «Линии» 33 были американцами; далее шли французы и итальянцы (по 7). Русским отводилось почетное третье место - наравне с бельгийцами и канадцами, они были представлены 6-ю авторами. Правда, все участники из России были рождены в 1880-х – 1890-х, давно мертвы и уже более-менее известны американской публике: Эль Лисицкий, Казимир Малевич, Вацлав Нижинский, Иван Пуни и Александр Родченко (Кандинский числится в МоМА французским художником). Из «амазонок» была представлена только Любовь Попова.
Хотя в МоМА имеется большой запас графики российских художниц-авангардисток (в т.ч. – Розановой), собственный специалист в то время в музее был только «по Поповой» – Магдалена Дабровски еще в 1991 сделала выставку Поповой из фондов МоМА и подготовила к ней каталог. В дальнейшем Дабровски писала о Кандинском, Родченко, Малевиче и Хидекеле и, в конце концов, получила признание в качестве эксперта по русскому авангарду. Готовя для «Линии» русский блок, Зегер, естественно, с Дабровски общалась.
После резонансной «Линии» Зегер пригласили в Астралию – в 2012 она была куратором Сиднейской биеннале, в 2013 - куратором австралийского павильона на Венецианской биеннале.
В том же 2013 комиссар Московской биеннале и давний ее знакомый Иосиф Бакштейн, пригласил Катрин кураторствовать в Москву.
Основной проект 5-й Московской биеннале, который Зегер назвала «Больше света», разместился в Манеже. Она и тут говорила об оммаже русским авангардистам. «В моем проекте нет центра. Меня гораздо больше интересует пространство Манежа — просторное, наполненное воздухом и светом. Отчасти оно и подсказало тему — «Больше света». И это, в свою очередь, мой оммаж русскому авангарду — отсылка к футуристической опере «Победа над солнцем», которой в этом году исполняется сто лет. Может, вам это не так интересно, но западных художников по-прежнему завораживают эксперименты русских авангардистов, определивших развитие искусства всего ХХ века».
Правда, ничего авангардисткого в России Зегер не сделала, женственно соскользнув в красоту и всемирное сострадание.
«С моей точки зрения, - объясняла она тогда корреспонденту «Декоративного искусства», - насилие и уродство, которые мы часто видим на выставках, являются реакцией на буржуазный образ жизни в благополучном обществе, где нет проблем. А люди, живущие в странах, где процветают жестокость, насилие, военные конфликты, в первую очередь приветствуют искусство, в котором есть свет, красота, которое имеет отношение скорее к жизни, чем к смерти. Мне интересны художники с позитивным взглядом на творчество, жизнь. Например, в работах вьетнамских художников отсутствует тема смерти. Они рассказывают только о жизни, о том, как строят дома, пишут письма близким. Я спросила, почему в их произведениях нет ужасов войны. А они ответили: потому что мы хотим мира. Кроме того, ресурсы Земли не бесконечны. Когда в семидесятые мы посмотрели на нее из космоса, стало понятно, что ее ресурсы вовсе не такие неисчерпаемые, как мы думали раньше. И если мы не изменимся, нам придется жить на голой планете. Особенно любопытно исследовать эту идею в России, огромной стране, где, кажется, девять часовых поясов».
Тем не менее, Зегер в свой московский год познакомилась с руководством крупнейших российских музеев, посещала Третьяковскую галерею и Русский музей с их представительными авангардистскими коллекциями, встречалась со многими искусствоведами и критиками. И окончательно утвердилась в мысли о том, что авангард – самое ценное из того, что было создано в России, а то и в мире, в последние сто лет.
1 ноября 2013 еще находящаяся в Москве Катрин де Зегер была назначена директором Музея изящных искусств бельгийского города Гента. Немецкая искусствовед Ноэми Смолик, давняя знакомая Зегер, писавшая тексты для каталога 5-й Московской биеннале по ее заказу, позже рассказала, что они с Катрин тогда «задумывались о выставке русского авангарда», разрабатывали «концепции», строили планы.
И вот, наконец, в начале 2017 министр культуры Фландрии Свен Гац познакомил директора MSK с коллекционером Игорем Топоровским, бывшим российским политиком и «тайным дипломатом» с хорошими связями в российских «верхах», владельцем крупнейшей в Бельгии коллекцией русского авангарда.
Топоровский намеривался к 2020 создать в Брюсселе музей русского авангарда. С этой целью он уже выкупил здание аббатства Дилегем и создал одноименный фонд, который согласился возглавить глава коммуны Жэт (того района Брюсселя, в котором располагается аббатство) Эрве Дуаейн.
И министру, и главе района Топоровский казался находкой, они неоднократно бывали в его доме, любовались обширной красочной коллекцией и разрабатывали финансовые схемы многомиллионного, совместного с городом, капитального ремонта здания будущего блистательного музея.
Зегер с готовностью вошла в научный совет Фонда и согласилась арендовать для показа в новой постоянной экспозиции MSK два с половиной десятка работ из коллекции Топоровского.
В мае 2017 дом Топоровского посетила, по приглашению неназванного «друга», Магдалена Дабровски, давняя знакомая Катрин по Нью-Йорку. Дабровски никаких сомнений в подлинности вещей из коллекции Топоровского тогда не высказала.
Новая постоянная экспозиция МSK, включавшая 24 неизвестные работы русских авангардистов первого ряда, открылась 15 октября.
(Дальше о скандале, но это вы все знаете).