А в прежние времена и обнаженка, и кстати хлебушек тоже -- бывали в очень большом большом дефиците. Для сравнения: как порнографию добывали в советское время, нонешней молодежи и не представить. Да даже в девяностые и в начале нулевых: эти затертые видеокассеты, эти скаченные по диалапу 5-секундные видеоролики из интернета... Ныне же из любого утюга. Также интерполируйте про рисование голой женщины с натуры в позднее Средневековье, Ренессанс и далее (в зависимости от региона, эпохи и степени религиозности все конечно варьировалось, но принцип один).
Итак, это должна быть "доступная" женщина. То есть -- либо жена художника, либо профессиональная натурщица, которая этим зарабатывает. И сразу проблемы: например, цеховые правила запрещали ученикам, подмастерьям женится. Временную любовницу или проститутку на 3 часа на подиум для рисования не поставишь -- другие приоритеты отвлекают как-то... То есть безотказная в позировании жена появляется уже только у того, кто заработал на то, чтобы содержать семью, у зрелого человека, который давно научился рисовать и ему теперь как бы переучиваться. Далее --
кто сказал, что эта жена согласится позировать голой? Может ей священник на исповеди строго запретил показываться мужу в чем-то, кроме плотной сорочки до пят? Кто сказал, что у нее модельные формы после такого количества родов? И так далее...
Профессиональные натурщицы появляются в большом количестве только когда происходит уже сильное разложение деревенской общины, то есть когда города разрастаются до такой степени, что там появляется достаточное количество бездельниц. Кроме того, общественная мораль должна уже быть не супер средневековой, худо-бедно это одобрять... Короче, гораздо проще взять своего мальчика-подмастерье, нарисовать его голышом, а потом приделать к рисунку выдуманные сиськи.
Гравюра с утраченной картины Микеланджело "Леда и лебедь"
Да-да, очень многие из картин с голыми женщинами прошлого изображают не настоящих голых женщин, а смутные тактильные воспоминания + воображение художника об этих голых женщинах, которых он просто "раздевал глазами" на улице.
Если какая-то фигура и анатомия вам кажется странной -- это совершенно нормально, вы все правильно заметили.
Художники веками стремились в Италию и затем в Париж не просто так потусоваться -- а потому что там кипела жизнь, и в частности, существовал доступный сырьевой рынок для написания картин -- было много "профессионалок" (и не проституток, а именно натурщиц).
***
Это я все достаточно грубо обобщаю, для запоминающегося образа. Кроме того, точных документов о том, как это происходило в европейском искусстве дошло не очень много (хотя надо конечно еще поискать иностранных монографий). Зато имеется точная информация, как происходило обучение в российской Академии художеств в XIX веке.
А поскольку у нас в стране художественное развитие шло с сильным отставанием, и религиозность с моралью были не сильно разболтаны, можно ознакомиться с этим данными относительно рисования голых женщин, и примерно представить, что как-то так и просходило в Средневековье и позже, включая 19 век в разных окраинах, какие-то похожие кризисы и дефициты влияли.
Отрывок из этой интересной статьи Маргарет Шаму "Служа искусству. Художник и модель в русской художественной культуре XIX века":
...Студенты Академии начинали работать с натурой только на конечном этапе своего обучения, лишь после того, как в течение нескольких лет копировали рисунки, эстампы и гипсовые слепки. Сеансы проводились каждый вечер по два часа, при этом устанавливалось искусственное освещение, позволявшее точнее выделить детали мускулатуры натурщика. (...)
А. Венецианов. Натурный класс в Академии художеств. 1824
Категорическое использование одних лишь натурщиков-мужчин создавало ощутимый пробел в подготовке будущих живописцев. В 1818 году программа на экзамен учеников четвертого возраста включала типичный академический сюжет «Улисс, умоляющий о помощи царевну Навсикаю»: обнаженный Улисс в героической позе, окруженный девушками в античных драпировках. Однако, осмотрев предварительные эскизы, академический совет был вынужден признать, что программа оказалась для студентов «трудною: ибо картина должна состоять по большой части из женских фигур, коих они не могут рисовать с натуры». Работать с женской натурой у студентов не было возможности. Тогда совет принял решение поменять программу на «Самсона, преданного Далилою филистимлянам»: в композиции преобладали мужские фигуры, а единственную женскую необходимо было умудриться представить так, чтобы скрыть недочеты студентов в ее изображении не с натуры.
Карл Брюллов. "Эрминия у пастухов". 1824
В натурных классах Академии художеств женщины начали позировать лишь после реформ 1893-1894 годов, однако и до того они позировали в портретных и костюмных классах. (...) В отличие от мужчин они не входили в штат Академии, но набирались «по сеансу». Так как натурщицы не состояли на постоянной службе, они зарабатывали в 2-3 раза больше натурщиков-мужчин. (...) Высокий гонорар натурщицы был причиной того, что лишь немногие художники могли себе позволить такую роскошь. Даже достигнув натурного класса, большинство студентов продолжали работать с гипсовыми слепками, хранившимися в коллекции Академии.
В случаях когда была необходима оригинальная поза, студенты, не имеющие средств платить натурщице, писали с «казенных» моделей Академии. Профессор Московского училища живописи и ваяния Егор Васильев нашел невозможным писать с мужчины даже подготовительный этюд женской фигуры в драпировке, о чем жаловался своему бывшему ученику Василию Перову: «Нарисовал я с натурщика, Тимофея, фигуру Божией матери. Да все это не хорошо... не то-с!.. Нет, ни пропорции, ни формы! Нужно было бы прорисовать ее с хорошей женской фигуры-с!». Невозможность полноценно использовать мужскую фигуру для женской заставляла художников преодолевать огромные расстояния в поисках модели.
Григорий Угрюмов. Агарь и Измаил в пустыне. 1785
Некоторые русские художники имели возможность писать с женской натуры лишь тогда, когда приезжали в Рим или Париж, где профессиональных натурщиц было гораздо больше, чем в России. Молодые художники, столкнувшись впервые с женской натурой, открывали для себя целый ряд непредвиденных трудностей, о чем свидетельствует, например, письмо живописца Григория Мясоедова к другу из Рима: «В настоящее время пишу этюд с женщины вроде Магдалины. Сидит в печальной позе, волос изобилие, кругом скалы. Словом, захотелось женщину почувствовать, как говорится, ибо ни разу еще женского тела не писал, пишу в натуральную величину и нахожу, что трудней мужчин. На теле мало зацепочек, все гладко». Художники, имевшие возможность бывать за границей, пользовались преимуществом работы с женской натурой, тем самым доказывая свой международный профессиональный статус.
Карл Брюллов. Персей и Андромеда. 1820
Несмотря на частые сетования художников о том, что подходящих натурщиц в России просто не найти, фактические источники показывают, что на протяжении всего XIX века женщины регулярно позировали в частных мастерских. Из воспоминаний и переписки художников, литературных произведений и, наконец, самих живописных произведений можно почерпнуть немало информации о женщинах, позировавших русским художникам. Женщины, «идущие на натуру», так же как и мужчины, происходили, как правило, из низших слоев общества. Однако вокруг женщины, обнажающей свое тело перед мужчиной-художником, сразу возникали вопросы нравственности, мужчины-натурщика не касавшиеся. Более того, в сочинениях литераторов на эту тему зачастую подчеркивалось именно двусмысленное положение натурщицы. (...)
Алексей Венецианов выведен в очерках Каменской одним из первых российских живописцев, имеющих постоянный доступ к женской натуре. В его загородном поместье проживало около семидесяти крепостных, среди них тридцать три женщины позировали для него в драпировках и без. Из работ, созданных Венециановым в период 1830-1840-х годов, около восьми представляют обнаженные женские фигуры, среди них купальщицы, вакханки и, наконец, просто обнаженная фигура в домашней обстановке («Туалет Дианы», 1847, ГТГ). Будучи крепостной, женщина имела вдвойне низкий статус, поэтому даже столь просвещенный помещик, как Венецианов, мог ее просить позировать обнаженной, не нарушая, таким образом, общественных норм. Уделяя крайне мало внимания его жанровым сценам из крестьянской жизни и крестьянским портретам, Каменская фиксирует свое внимание на венециановских обнаженных женщинах. Единственное полотно, описанное ею подробно, являет сцену в бане: видимо, это картина «В бане» (1830-е, местонахождение неизвестно), о ней мы можем составить некоторое представление по небольшому эскизу из собрания Третьяковской галереи. Так или иначе предположения Каменской о том, что сцена навеяна вполне реальной крестьянской баней, находившейся в имении самого помещика, а также что крепостные натурщицы Венецианова были предметом зависти его петербургских коллег, звучат вполне правдоподобно.
А. Венецианов. "Туалет Дианы". 1847
В Петербурге, вдали от имения, Венецианову приходилось искать новых моделей. И хотя вряд ли можно поверить заявлению Каменской, что в мастерской его набрался «изрядный гарем», рассуждения о трудностях поиска подходящей натуры остаются все-таки обоснованными: «На святой Руси натурщицу найти трудно. У нас не Италия, не найдешь герцогини, чуда красоты, которая бы стала на натуру из любви к искусству. И потому натуру, доступную для русского художника, приходится сильно дополнять воображением, а она, скорее, сбивает художника, чем помогает ему воспроизвести что-нибудь хорошее. Свежую, хорошо сложенную женщину, даже из простого звания, идти на натуру не уломаешь, а если и удастся, то она недолго послужит искусству; и мигнуть не успеешь, как у тебя из глаз сманит ее приятель-художник, и как раз из натурщицы сделается чем-нибудь гораздо повыше, и покроет навек свою натуру непроницаемым шелковым хвостом и турецкою шалью».
Где русскому художнику было найти натурщицу, остается вопросом сложным. Согласно художественным опусам той эпохи живописцу это не составляло труда. В рассказе Владимира Одоевского «живописец» герой подбирает на улице девочку-сироту и учит ее «делать мадели». Заявление Каменской, что Венецианов, прогуливаясь по вечерам, «ловил где-нибудь на улице натурку», то есть, по всей видимости, уличную девку, - скандальное и вряд ли соответствующее действительности. Из воспоминаний и автобиографических заметок художников известно, что искать натурщиц отправлялись в заведения, где, как правило, работали женщины из низших слоев населения. Так, описывая художественную жизнь 1830-х годов, Тарас Шевченко сообщает, что служанка трактира позировала его другу, но, скорее всего, нерегулярно. Другой автор пишет о петербургской швее, подрабатывавшей натурщицей. В конце века художники в поисках натурщиц стали помещать объявления в газетах и, как видно, находили немало желающих. Натурщица за плату 50 копеек за час - дневной заработок швеи - за якобы нетрудную работу должна была выглядеть очень даже привлекательно.
Рисунок Тараса Шевченко, 1839-1840
Некоторые художники содержали в доме прислугу, в чьи обязанности входило позирование. Так, в середине столетия московский живописец Григорий Новакович писал картины с собственной экономки: «Простая и неуклюжая экономка и почти постоянная его натурщица Дуняша под кистью его превращалась то в очаровательную крестьянку, то в Данаю или Венеру, то в Мадонну или Вакханку. Особенно хорошо удавалось ему писать обнаженное тело». Служанка, натурщица, подруга в одном лице напоминает о чеховской Анюте, сожительнице студента-медика, из одноименного рассказа. Сначала он изучает по ее ребрам анатомию, потом «одалживает» Анюту соседу-живописцу, пишущему фигуру Психеи. Тот вполне правдоподобно жалуется, что идеальную женскую форму приходится писать с разных, не вполне подходящих моделей. Анюта, конечно же, вымышленный персонаж, однако близкая дружба автора с художниками предполагает, что история девушки, предоставляющей свои услуги в обмен на жилье и пропитание, вполне реалистична.
В связи с преобладающими академическими представлениями об идеализированной женской форме и соответственно высокими требованиями к модели найти натурщицу со стройной фигурой было трудной задачей. В статье из «Петербургской газеты» находим: «Натурщиц для торса, с высокой грудью, без отвислых форм, а также без ожирений, но и без сухожилий и выдававшихся костей, весьма мало». Широкий спрос на женщин-моделей в Италии и Франции создавал условия конкуренции, в которых натурщицам приходилось держать себя в надлежащей форме, а художнику ничего не стоило подобрать фигуру, соответствующую его запросам. В России приходилось довольствоваться тем, что имелось. Натурщиц, обладающих нужными качествами, было крайне мало, более того, незнание творческого процесса всерьез мешало их работе: профессиональной модели следовало владеть целым репертуаром поз, которые она наделяет движением и выразительностью. Необходимые для долгосрочной работы правильное питание, сон, хороший уход за собой вряд ли себе могла позволить бедная женщина.
Карл Брюллов. "Диана, Эндимион и сатир", 1849
Проблема физических недостатков натурщицы иногда решалась «дроблением» фигуры: были «специальные» модели для торса, головы, ног или рук. Так, скульптор Иван Витали отметил, что для своей лирической «Венеры» (1851, ГРМ) ему пришлось нанимать «много различных живых моделей: ибо нет возможности в одной найти все условия изящного; и потому я, по общепринятому художниками обычаю, пользуясь различными моделями, выбирая из них формы более изящные, соединял их в своем воображении и старался выразить идею свою в общем составе, из глины» (...)
...Единственным местом встречи художника и натурщицы была частная мастерская, а не натурный класс Академии. Таким образом, работа с живой женской натурой в противовес академическому натурщику указывала на профессиональный статус художника. (...)
Э.Ж. Дантан. "Реставрация". 1891
Те художники, у которых хватало средств на услуги модели, как правило, пользовались ими недолго. По сравнению с другими видами деятельности, доступными в то время для женщины, позирование считалось неустойчивой, хотя и более прибыльной работой. Леонид Пастернак, посещавший в 1880-е годы рисовальные вечера Константина Коровина, вспоминает: «Позировала нам чудесная натурщица, по красоте красок и форм никогда больше в жизни не встречал такой - в тициановском и веронезовском духе. Некрасивая, а когда легла на белой медвежьей шкуре - первый сорт. В то время нельзя было найти обнаженную женскую натуру, да и эта (из соседнего трактира), несмотря на то, что ей хорошо платили за сеанс, раза два-три попозировала и сбежала; ей стало "скучно"». Ленивая, недобросовестная девка - стереотип случайной натурщицы. Тяготы художника с вялой моделью запечатлены на рисунке Павла Федотова (1848-1849, ГРМ): девушка дремлет в кресле, а художник из-за мольберта увещевает ее: «Да полно же спать! Посиди хоть с полчаса хорошенько! После - дай шляпу - дай на ложу - а без картины чем я возьму?..» (...)
Появление натурщицы в литературе и живописи связано и с тем, что после отмены крепостного права в 1861 году женщины низших слоев общества все чаще обретали новые сферы деятельности.
Впервые женщины стали позировать в натурных классах Академии художеств лишь после реформ 1893-1894 годов. Рисунки и фотографии того времени свидетельствуют, что Илья Репин был одним из ранних поборников женской натуры в своей педагогической практике. (...) В натурных классах Московского училища живописи, ваяния и зодчества натурщицы впервые появились в 1897 году по инициативе Валентина Серова.
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →
Best
Шаровая Молния
April 9 2018, 19:13:38 UTC 6 years ago
← Ctrl ← Alt
Ctrl → Alt →