Веселые приключения хипстера в Камбодже или «Время брить бороды-2».

(по просьбе тех, кто остался в живых, имена не изменены.
Из уважения к живым все события описаны с точностью)

ПРЕДИСЛОВИЕ.
Меня трудно упрекнуть в неприязни к хипстерам. Последние свои заведения я открывал для и вместе с представителями этой загадочной прослойки общества. А до этого вообще был одним из первых, кто открыл для широкой общественности само понятие «хипстер» (это я об открытом «Ложном хипстер-буфете «Свитер с Оленями»). Правда, хипстеры тогда были другими. Или мне так кажется…
Нынешнее же поколение блогеров, вейперов и прочих читтеров активно заполнили все сферы жизни нашего больного общества. Они забыли про обязательные атрибуты хипстерства - молескины, узкие брючки и рейбаны. Активно осваивая просторы потреблядства, они обзаводятся студиями, машинами и фальшивыми дипломами псевдошкол. Они рвутся во все сферы общества, они выбирают себе занятия по душе, которые активно продают. Они даже лезут во власть. Ужас, через пару десятков лет у нас, возможно, президентом будет постаревший бородатый хипстер-блогер, прячущий под рукавами рубашки забитые «в чернь»  руки…
Но, если это и случится, но не скоро. А пока они нас бреют, предлагают участие в необычных проектах на kickstarter, пишут многочисленные блоги, готовят… Они готовят нам еду….
Глава 1.  Один из говноделов.

Когда мы решили, что на затерянном в Тихом океане острове Ко Ронг Самлоем должны быть бургеры, стало понятно, что без хипстерского повара-говнодела не обойтись. И дело не в том, что кхмеры не способны из фарша вылепить котлету. Ведь покупать её будут те же потребляди из семейства хипстеров. А для них «лук» ( не в смысле овоща) куда важнее вкуса. А значит, шеф-поваром должен быть классический говнарь от кулинарии – шеф-повар из модных ныне бургерных и фалафельных. Требования самые простые – капризный безвольный подбородок, спрятанный, естественно, под окладистой бородой; женственные пухлые ручки, старательно забитые под самые подмышки черными пугающими татуировками. Кеды, туннели, … Ну, и чтобы готовить мог. Хотя бы немного. Хотя бы эти пресловутые бургеры.
Людей, соответствующих этим требованиям, оказалось предостаточно. Что не явилось для нас открытием, ведь таких сейчас –легион. С бородами, татуировками и желтыми уточками в руках.  Правда все они, присылая резюме, словно под копирку писали, что в работе, в общем-то не нуждаются. Видимо, мода такая…
Понятно, что не каждый согласится оставить комфортный мир и перебраться на год в Камбоджу. Но нашелся и такой. Добродушный увалень, косолапый и немного неуклюжий, Сергей Власов на фоне остальных претендентов произвел довольно благоприятное впечатление. Со страницы резюме на нас смотрел мужественный молодой человек с осмысленным светлым взглядом. Прочитав у него на странице вконтакте статус «Гладильные доски - это сноуборды, предавшие свою мечту и нашедшие "нормальную» работу» , мы приободрились. Согласитесь, удивительно здравая мысль для бородатого хипстера. Первая встреча оставила двойственное впечатление. С одной стороны, уверенность, относительная пунктуальность, связанная речь. С другой стороны, немного напугала излишняя уверенность Сергея в собственных знаниях, но мы списали это на юношеский максимализм. Любую фразу относительно его дальнейшей работы довести до конца не получалось – Сергей уверенно перебивал и договаривал её в нужном для себя понимании. Опыт работы не только в России, но и в Европе давал надежду на то, что человек видит в еде не только пейзаж для фотографий. Хотя разговоры Сергея о собственном аккаунте в инстаграмме должен был заронить сомнения. Но, нет, не заронил.
В процессе переговоров выяснилось, что Сергей рассматривает параллельно с нашим еще одно предложение из Германии и ждет ответа из консульства по поводу визы. И что первое предложение является для Сергея приоритетным – всё-таки Европа, Германия… Нам эта честность понравилась и мы стали ждать консульского ответа вместе с Сергеем.
И вот, две недели назад раздался звонок. Грустный Сергей рассказал, что визу ему не одобрили из-за неоплаченного штрафа: три года назад его поймали в швейцарском поезде без билета и оштрафовали на 40 евро. Штраф он, естественно, не оплатил. «Да бабки не проблема», объяснил он.  Он же хипстер, в конце-концов. А значит, всё, не имеющее отношения к его внутреннему миру, должно катиться в пропасть. Вот этот штраф и «прикатился»…
Не скрою, мысленно мы поблагодарили безымянного контролера швейцарской железной дороги, который одним росчерком пера на квитанции развернул талант шеф-повара в сторону Камбоджи. Не прошло и двух часов, как перед нами лежал подписанный Сергеем контракт. Целый год он должен будет покорять азиатские просторы своим творчеством.
Объяснения и наставления по поводу предстоящей дороги Сергей слушал со свойственным хипстерам отрешенностью и самоуверенностью. «Да я же в Паттайе  был два раза, так что всё понятно». То, что Паттайя похожа на остальную Азию, как песок в песочнице на лунные пустыни, его не очень заботило. Он источал уверенность в своих силах и знаниях.

Глава 2. Первое знакомство
Билеты Сергею были подобраны с математической точностью и пугающим комфортом. Самолет Санкт-Петербург- Пномпень, потом автобус самой крупной в Камбодже компании, до которой от аэропорта каждые десять минут ходит бесплатный трансфер. Далее четыре часа дороги и всё- я его должен был встретить у дверей этого самого автобуса.
Хипстерская сущность Сергея проявилась через 10 минут после выхода из аэропорта. Мой телефон начал нервно вибрировать от бесконечных звонков Whatsup.
-Сергей, добрый день, всё в порядке?-мой голос звучал спокойно и участливо
-Да, блин, я вышел, тут, блин, сел куда-то в тук-тук и меня, походу, везут куда-то не туда– голос Сергея, напротив, спокойствия не излучал.
Вот тебе Паттайа злорадно усмехнулся я про себя, но сохранил внешнее радушие:
-Сергей, а зачем вы сели в тук-тук?
-Да, блин, я вышел, этот подошел, спросил, я сказал, он ответил, что знает…
- я же говорил, там бесплатные автобусы прямо у выхода.
-да бабки не проблема, я это, не знаю, куда еду.
-вам же прописали маршрут до метра!
- я вот еду. Не знаю, куда только.
А что, это даже хорошо, подумал я. Классический дезадаптант,  который при встрече с неизвестностью сразу же потерял свой боевой дух. Зато урок получил на будущее.
- так выходите. Скажите, чтобы вез вас обратно.
-Да я уже билет купил на другой автобус. Через час выезжаю.
-А зачем вам другой автобус? У вас же есть билет?
-Да, блин, этот пристал, я и купил. Да херня, 10 долларов не деньги.
Ну, точно говнарь, понял я. Матерится через слово, робость прикрывает псевдорасточительностью, суетится при малейшей неопределенности. Наверное, бургеры будет делать хорошие, успокоил я себя и стал ждать его.
Через шесть часов, встретив его у дверей раздолбанной маршрутки, я даже не сомневался, что из в общем-то конфузной ситуации говнарь попытается выйти победителем:
-Хорошо, что на этой ехал, - подтвердил он мои опасения, - ехали не быстро, дорогу посмотрел, с ребятами пообщался.
И он показал рукой на двух таких же хипстеров, пойманных нелегальным перевозчиком в аэропорту вместе с Сергеем.
Образ Сергея сложился.

Глава 3. Остров.
На следующее утро нам предстояло быстро позавтракать и отправляться на пристань.
На завтрак я предложил ему попробовать традиционный кхмерский суп с лапшой. Брезгливо поковыряв ложкой, и сделав пару снимков вкусного, но нефотогеничного, прямо скажем блюда, Сергей принялся усиленно делиться первыми впечатлениями в сети.
До отправления лодки оставалось еще 15 минут, когда Сергей вдруг радостно завопил:
-Полчаса прошло, а уже больше пяти тысяч просмотров!
-Просмотров чего?
-Моего супа с лапшой!, - гордо заявил повар, словно готовил этот суп сам.
Тучи над образом повара стали сгущаться.
Погода и вправду оставляла желать лучшего. Катер летел по заливу, прыгая по волнам, словно на американских горках. Пассажиры сидели молча, погруженные в свои мысли, страхи, переживания.
Стоял только он. Крепко держась за поручни пухлыми ручонками с нарисованными на них зловещими черепами он что-то активно орал испуганному таким поведением кхмерскому капитану. Сергей радовался, словно мальчишка, наконец-то попавший за хорошие оценки в парк аттракционов. Перекрикивая ветер и шум двигателя, он что-то кричал про лодку для миллионеров. Новая работа ему определенно нравилась…
Ступив на остров, Сергей принялся неистово фотографировать. Фотографировал он всё – песок, лодки, кхмерских детей, берег моря, усеянный песочными катышками, которые крабы раскладывают вокруг своих норок. Его интересовало всё. Он вполуха слушал мои наставления и предстоящую программу действий. Волновало Сергея только одно – интернет.
-Слушай, постой, - он беззастенчиво и как будто случайно норовил перейти на «ты», - а что, интернета вообще нет?
-Сергей, я же только что вам говорил, что вайфай есть в ресторанах, а на берегу сотовой связи нет.
-А, тогда ладно. Тогда надо скорее  в рест двигать, посмотреть, сколько просмотров у супа. И еще вопрос, он вдруг остановился, – а тут цветы съедобные есть?
-Не знаю, -опешил я
-Надо узнать, я хочу меню на съедобных цветах построить…

Нет, я не утрирую, как вам может показаться. Это почти прямая речь. Ну, может только без мата. О котором нужно сказать отдельно.
Матерился Сергей постоянно. Он использовал матерные слова в качестве предлогов, союзов и местоимений. А иногда и вместо подлежащих и сказуемых. Матерился при гостях, при персонале, при женщинах и детях. Когда, на следующий день я, не выдержав этого, отозвал его в сторонку и сказал, что у нас не ругаются матом, я впервые почувствовал внутреннюю агрессию. Он промолчал, но промолчал, как Шариков, которому Борменталь запретил играть на балалайке после обеда.  Уже потом я понял, что бездарное и неуместное использование мата тоже является признаком настоящего «говноря-говнодела».
«Придираюсь», - подумал я. У человека стресс. Первый раз в настоящей Азии, шок от того, что в «Патайе совсем не так», желание ухватиться за свою сильную сторону. Всё в общем-то понятно.
-Давайте так, - решил я его приободрить, - вы сейчас заселяйтесь, а часа через два встретимся на кухне и я познакомлю вас с кхмерским персоналом.
-Да без проблем, - Сергей вернулся к реальности и вновь примерил на себя говнарскую маску, - мне бы на продукты посмотреть, на оборудование и на тарелки.
-Ну на тарелки тут особо смотреть нечего. Это все-таки остров. Тут всё самое примитивное, хотя не лишенное стиля, - мы искренне гордились, что в отличии от большинства соседей отелей у нас белая классическая посуда. В Камбодже это редкость.
Но я недооценил Власова…
-Да я как раз хочу узнать, где тут можно авторские тарелки заказать. Из глины, чтобы такие, знаешь, были неровные, как будто гаражные.
Авторские… гаражные… Неровные… Этот человек болен, подумал я. И диагноз известен. «Синдром хипстерского рассеянного нерва». Искать в разрушенной Кампучии неровные тарелки- это все равно, что в Питере подавать блюда на сувенирных тарелках «Санкт-Петербург».
«Тут всё неровное, блядь! Они даже флаг свой не могут ровно сшить!» - хотелось закричать ему. Но сдержался, подумав, что это тоже последствия акклиматизации.

Следующий удар ждал меня через час.
Подойдя к зданию кухни (небольшому деревянному зданию с крышей из бамбуковых листьев, стоящему на берегу океана) я увидел испуганного кхмерского старшего повара и нашего героя, словно перед боем усиленно разминающего пальцы.
-      Короче тут проблемы с оборудованием, - Сергей начал с места в карьер, - я тут пострелял по столам – холода мало, парика нет, ваккуматора тоже.
Блядь, началось… Повар Власов шел по проторенной дороге. Именно так они, эти говноделы, разоряют владельцев ресторана. Забрасывают их требованиями о новом оборудовании и сбегают потом, получив откаты от поставщиков и кучи лайков от сообщества говноделов-поваров.
-Сергей, вы помните наш первый разговор в Санкт-Петербурге? – надо сразу погасить этот хипстерский наскок.
- Ну, помню. А на счет чего?
-По поводу оборудования.
-Так мне сказали, что можно дополнительно прикупить.
-Давайте я еще раз напомню. Это остров. Понимаете, Сергей, ОСТРОВ. Причем, это не Мальдивы. И не Сейшелы. И даже не Канары. Это Кампучия.  Тут электричество на острове появилось три месяца назад. И готовим мы на углях. Тут на всем острове один крутой газовый гриль. И он у нас. То есть, теперь у вас.
-Да, помню. Но с сювидом можно будет…
-Сергей, стоп. На полгода вы должны забыть про эти слова. Мы предупреждали вас, что тут не нужна авторская кухня. Тут эко-отель. Натуральность. Тут холод не нужен. Тут семь блюд. И все- барбекю. И так на всём острове.
-Да я понял, видно же всё.
-Мы вас пригласили, чтобы совершить революцию – первыми на острове сделать бургеры.
-Да бургеры это говно-вопрос,- Сергей приходил в себя, осознавая свое нынешнее положение.
-А раз, как вы говорите, говно-вопрос, значит, и успех у нас с вами не за горами. Причем, без париков и мальтодекстрина.
-Просто я подумал, что можно делать суфле из рыбы, густить его в сю-виде, и выкладывать на рисовую булку. И цветами съедобными украшать.
Я вздохнул.
-Конечно можно. Но не сразу. Давайте вы сейчас познакомитесь с поварами и приготовите мне рыбу.
-Да вообще легко. А какую?
-Вот видите,- облегченно сказал я,- вопросы пошли по существу. Узнайте у Куна, вашего нового помощника, какая у него рыба и приготовьте её просто на мангале.
-Как два пальца,- Сергей отвернулся и закосолапил к мангалу.
Подойдя к барбекю (половине бочки из-под нефтепродуктов, поставленной на ноги) он резко стащил с себя футболку и обнажил крупный, но в то же время довольно рыхлый торс. Стоявшие на кухне кмерские повара опешили. Девушки судорожно отвернулись, а парни потупили взор. Су-шеф Чанни бросил на меня извиняющийся взгляд и отправился за рыбой. Пришлось продолжить объяснения:
-Сергей, Камбоджа достаточно патриархальная страна. Для них вид голого тела- это очень неловкая ситуация. Они не купаются в плавках, мужчины не носят шорт. Тем более, вид баранга (белого человека), и уж тем более на работе. Посмотрите, они все в кителях. Это важно.
-Да, тут просто жара, блин. Еще от углей жар неслабый. Мне так лучше
- Нет, -я был непреклонен,- надо одеть китель. Вы для них – Такае – начальник. Они должны вас уважать. Почти поклоняться. А видеть вас обнаженным – это неловко. Ну, словно вы бы громко пукнули в России.
- Да, я пердеть люблю,- вдруг из Власова вылез говнарь,- иногда от своей же жратвы такого шептуна пущу- мама не горюй.
Нет, ну какой всё-таки мудак, скажете Вы. И я с вами соглашусь. Он весь в этой фразе. Вернее, они все в этой фразе.
-      И все-таки, я вас попрошу быть для кхмеров примером.
-      Да вообще не проблема. Я в Марселе когда работал…
И тут я вспомнил! Марсель! Вот почему из десятка кандидатов мы выбрал его! Марсель… Город любви и буабеса, портовых шлюх и настоящей, а не придуманной Мишленом с его гидами, французской кухни. Там знают, как обходится с рыбой, там можно не задумываясь ходить в рыбные рестораны – вкусно везде. Так вот, Сергей, по его словам, проработал в Марсельском ресторане почти год. Согласитесь, это кое-что значит.
Надо отдать должное – рыбу Сергей приготовил.  Ну, то есть, готовое филе барракуды он не пересушил, не пережарил, оставив рыбе её первозданный вкус. Первое задание он выполнил.
-Ну, а как меню? – я стремился скорее занять его работой.
-Да ну, какой смысл смотреть, если всё придется переделывать.
Ну вот, еще один звонок, символизирующий о том, что нам достался говнарь-говнодел. Ведь это обычная тактика. Каждый из этой касты рукожопых бородачей знает одно, максимум два блюда. Всё остальное делается ими для фотографий и в принципе несъедобно.  Поэтому повторить чужие блюда они просто не в состоянии. Они не знают элементарных вещей. Не знают и не хотят знать. Всю свою никчемную жизнь они готовят одно блюда и кочуют с ним из одного ресторана в другой.

Глава 4. Развязка.
На следующий день у нас была подготовлена обширная программа. С утра, после завтрака, я собирался отправить Сергея на материк. Вспоминая его детский восторг от лодки, я попросил старшего менеджера взять его с собой,- посмотреть места закупки продуктов, побродить по рынку и вернуться к обеду. Далее, ему предстоял еще один выход в море – на нашей прогулочной лодке мы отрабатывали поминутный сценарий экскурсии для гостей отеля. По плану на лодке туристов ждал ланч, и присутствие щеф-повара было необходимо. И, наконец, вечером, я ждал от Сергея первого самостоятельного блюда.
Однако, на завтраке я застал нашего говноря сидящим на гостевым столом. Было слышно, что он с кем-то разговаривал по телефону капризным и немного детским голосом : «да я не знаю, их тут много, летают всю ночь – искусали всего. Да, жарко. Нет, кондея нет. Нет, вода только холодная. Нет, проживающих много. Нет, скатертей нет.» Было понятно, что Сергей держал ответ перед женой. И та спрашивала с него по всей строгости. Как нормальный хипстер с бородой и татуированными руками, он оказался капризным соплежуем-подкаблучником. Что, впрочем, было совсем неудивительно.
Дождавшись окончания разговора, я поинтересовался первыми впечатлениями о завтраке.
-Да, блин, тут, короче всё надо менять. Они тут, - Сергей кивнул в сторону кхмеров,- вообще ничего не понимают. Скрембл делают через жопу.
-Конечно, они же не работали в Марселе, - съязвил я.- вот вы их и научите.
-Да нет, мне проще самому всё делать.
Стало понятно, что помимо прочего, Сергей еще и боялся персонала. Персонала, который смотрел на него, словно на небожителя. Проблема усугублялась явным незнанием языка. Все разговоры о беглом английском разбились о суровую кхмерскую действительность.
Ну, всё это можно списать на первые дни в новом коллективе. Страх, неуверенность и даже паника – всё это так похоже на детские комплексы ребенка, впервые попавшего в пионерлагерь. Время всё лечит, решили мы и отправили его на рынок.
Дальнейшие события на 180 градусов развернули впечатления Сергея  о предстоящей работе.  Небольшое волнение на море резко поменяло его отношение к путешествиям на «лодке для миллионеров». Наш дальнейший поход на лодке ознаменовался купанием Сергея в лагунах, ловлей рыбы и лежанием на носу лодки в надежде на быстрый загар. Сергей торопился получить от этой поездки всё.
После возвращения в отель, Сергей пропал на час и к ужину вышел в зал в шортах, кедах и застиранной майке с надписью «USSR» и гербом СССР.  Пора было приводить его в норму. Естественно, с телефоном наперевес, он ходил по ресторану и громко, особо никого не стесняясь, в ярких выражениях рассказывал супруге о своих дневных похождениях. И та ему, явно также не стесняясь в выражениях, отвечала.
Потерпев час, я позвал его за стол. Сергей решил сразу же внедрять полученные из центра указания:
-Слушай а тут мыло продается?
-Какое мыло?- я был не готов к такому повороту разговора.
-Да у нас с женой хобби. Мы мыло крафтовое варим, думаю, может её сюда позвать, туристам продавать. Тут я на рынке посмотрел- специй много натуральных, можно замутить тему.
Мыло… Все приобретает свой законченный смысл. Какое еще может быть хобби у повара-хипстера. Конечно мыло. Ведь оно такое…фотогеничное.
-Ну что, Сергей, когда к работе будете приступать?
-Так я вроде, уже день, как работаю. Чё тут приступать, обезьянки готовят, я наблюдаю.
Ну всё, удовлетворенно для себя отметил я, спасибо Сергей.
-Ты работаешь? А какого хрена ты в своей маечке тут ходишь? Ты повар, или чмо? – меня было не остановить, - ты сюда с женой приехал общаться, или готовить? Меню видел, продукты посмотрел? С работниками познакомился? Или, бля, они все для тебя тоже обезьянки? А жену свою ты тоже так зовешь? Примат, блядь.
Бедный говнарь побледнел. Ручки затряслись в капризном припадке. Он с требовательным сожалением смотрел на телефон, мысленно призывая жену к ответу. Телефон предательски молчал.
-Да я это в шутку, - попытался оправдаться повар
- Да твои шутки за два дня уже из ушей всего персонала льются. Ты, бля, когда-нибудь по человечески с кем-то общался? С родителями, там, с учителями? Еще раз позволишь себе заматериться, или назвать кого-то обезьяной, я попрошу мистера Нутя вывезти тебя в джунгли сделать с тобой то, что он делал в молодости с такими вот мудаками. Там тебя обезьяны и примут в свою семью- им как раз таких вот не хватает.
Мистер Нуть – старейший работник отеля, дедушка 50 лет по слухам был в армии красных кхмеров и не растерял, я думаю навыков партизанской войны.
-С этим всё понятно? Далее. Последнее предупреждение – униформа у тебя с утра до вечера одна – китель повара. Маечки оставь для гей-парада. Усек? Завтра с утра на завтраке в кителе.
Сергей кивнул.  Он был похож на плюшевого медвежонка, которого ругали за его неуклюжесть – было понятно, что он не понимал сути претензий. Ведь претензии касались его обыденной жизни.
-Раз понятно – вперед. Переодеваться, знакомиться со стаффом и изучать меню.
Через час на кухне среди кхмерских работников можно было видеть Сергея, наблюдающего за работой поваров. В руках он держал спасительный телефон, по которому получал новые вводные от супруги.
-Это, я хочу поговорить, - оторвавшись от телефона, он направился ко мне.
-Ну давайте, - его решительность явно контролировалась онлайн по телефону
- Короче, со мной так не надо. Я всё понял, меню завтра сделаю, готов буду представить к вечеру.
-Вот видите, как все хорошо получилось, значит, мы друг друга поняли, - удовлетворенно резюмировал я.
-У меня только просьба - я тут за визу заплатил 35 долларов. Можно их вернуть?
-Конечно, - я протянул ему деньги.
И хотя для человека, приехавшего работать за зарплату в 6 тысяч долларов, подобная спешка была подозрительна, я не придал ей значения. Явно, это было указание жены.
Утро ознаменовалось еще одним звонком. Уже более серьезным, чем все предыдущие. Ко мне подошел один из русских менеджеров и рассказал, что новый шеф спрашивал, можно ли раздобыть на острове траву или кислоту. Мол, новое меню он пишет только под творческим кайфом.
Это уже никуда не годилось, и разговор предстояло провести гораздо более серьезный. Решив подождать до окончания завтрака, я обратил внимание, что телефон всё также был приклеен к уху нашего говнаря, а взгляд был рассеяно-тревожным.
Думая, как же привести Сергея в удобоваримый для работы вид, я направился в офис и засел за отчеты.
Срочный вызов по рации вырвал меня из мыслей о бюджетах, затратах и ревенью.
-Кто-нибудь видел нового повара- тревожный голос менеджера не сулил ничего хорошего.
Ответом была тишина в эфире.
-Даша, а что случилось, - меня стали, как в растиражированном на цитаты, фильме, терзать смутные сомнения.
-Его бунгало открыто, ключи валяются на полу. Вещей нет.
-Как нет вещей? Рюкзака нет?
-Да, только кеды у ресторана стоят. Мы думали, он там, но его и там нет
Сбежал. Сбежал трусливо  и позорно. Поняв, что привычные заговоры, легенды и образ тут не прокатили. Что маска сорвана раньше положенного срока. Что пришла пора делать съебасто, как говорила одна наша знакомая. Оставив одно из самых ярких впечатлений в жизни мирных жителей и пожертвовав конверсами. Вероятно, посчитав, что сила хипстерского кулинарного гения хранится в символичной обуви, он решил оставить свой след на острове…
Позабыв про субординацию, я кинулся в сторону пирса.  Я бежал в надежде довести свой план до конца.
На горизонте я увидел торопливо семенящего по песку в сторону лодки плюшевого мишку. Это было так позорно и одновременно унизительно, что я остановился. Словно боясь попасть в ту же неловкую и позорную мизансцену. Да и потом,  чтобы я сделал, если бы догнал его? Заставил бы остаться? Зачем?
Через пять часов пришло от него сообщение, что деньги на билет и на визу он компенсирует по приезду в Питер.  «Мол, бабки не проблема». Ну, хотя бы финансовую порядочность ему родители привили, заключил я. И приступил к выводам.
А выводы совершенно простые и понятные.
В последнее время по отношению к таким вот, с позволения сказать, поварам, общество делится на две категории. Первые – девушки-пиарщицы (и считающие себя таковыми молодые люди) в полном восторге делают из шеф-поваров новейшей волны культовых персонажей. Им поклоняются, как дизайнерам одежды или архитекторам. Только стать культовым шефом проще – люди, в основном, стали питаться всяким говном. И называть это новой кухней. Скандинавской или перуанской, новой русской или азиатской.
Вторая часть общества считает этих говноделов юродивыми. Эдакими причудливыми творцами не от мира сего. Безвредные, а потому не вызывающие чувства назревающей опасности. Ну готовит, ну фотографирует… Забрасывает инстаграмм своими, с позволения сказать, «творениями»… Мол, «я так вижу»…
На самом деле эти «творцы» не так безвредны и абсолютно расчетливы.
У говнорей-говноделов есть алгоритм действий. Беспощадный и тонко продуманный.  Они проникают в вашу жизнь. Они стремительно убивают ваш бизнес, постоянно высасывая деньги. И их не заботит, где вы их возьмете... Они разгрызают твой мир на сектора, требуя авторские тарелки, сювиды, горелки, пистолеты для блядского дыма и прочие анальные внедрители, чтобы с их помощью раздувать карамель или утку… А сами раздувают нас с вами! Они не блюда придумывают, они нас с вами имеют. Причем, делают это целенаправлено.
Это не увлеченные хипстеры, которые, словно в телевизионной рекламе, доброжелательно и в то же время загадочно разглядывают кусочек утки, лежащий на хирургическом столе. Нет. Они не думают о том, как накормить гостей вкусной едой, а вам принести деньги. Им на всех плевать. 
Это- хитрые и расчетливые ублюдки, это те же грабители и воры, только принявшие новое обличие. Так что если вам достанется повар с бородой и забитыми по ладони руками, знайте – вас сейчас будут иметь.
И жалости от них не ждите.
Давите их в зародыше. Упаковывайте их рыхлые тела в вакуумный пакет и засовывайте в сювид часов на 16. Обязательно при температуре не выше 53 градусов.  Украшайте съедобными цветами и каплями соуса из можжевеловой росы. Обсыпайте землей из грибного тапенада и подавайте с жемчужинами тапиоки, погашенными крепленной мадерой, настоянной на коре базальтового тысячелистника. И не забудьте выложить блюдо в инстаграме.

P.S. По приезду в Санкт-Петербург Сергей Власов отключил телефон и перестал выходить в соцсети. То ли родители плохо учили,  то ли наоборот, вырастили хорошего сына. То ли бабки всё-таки оказались проблемой.