Оригинал взят у
svetabella в Смерть великой княгини. Правда и домыслы.Тема исследования – грустная. Но еще грустнее, когда исторические факты искажают и делают из них либо сладкие, либо горькие «конфеты”, в зависимости от преследуемых целей…И вот, из смерти одной великой княгини нарисовали целый сентиментальный роман.
Я уже неоднократно говорила, что мой любимый «персонаж” династии Романовых – великая княгиня Мария Павловна-младшая. Любая информация о ее матери, умершей совсем молодой, также всегда в поле моих поисков. ..Особенно, все связанное с ее смертью в селе Ильинском 12 сентября 1891 года…
Почему? Потому что везде – и в различных книгах о Романовых, и на просторах Сети – вы найдете душераздирающие подробности о кончине умершей при родах великой княгини Александры Георгиевны. Википедия также пишет небылицы, причем без ссылок на источники.
Тем не менее, уже сейчас есть публикации, которые опровергают всевозможные слухи, домыслы и выдумки насчет смерти великой княгини. Есть и неопубликованные источники, в недрах Архивов, о чем я и расскажу.
Итак, великая княгиня Александра Георгиевна, урожденная греческая королевна, дочь королевы Эллинов Ольги Константиновны, в июне 1889 года вышла замуж за великого князя Павла Александровича. Молодая женщина – в семье ее звали Аликс – была очень любима среди своей греко-русско-датской родни, обладала живым характером, быстрым умом и всегда производила на окружающих благоприятное впечатление. Замуж вышла по любви и все обещало ей прекрасное и беззаботное будущее… Уже в апреле 1890 года она родила своего первого ребенка, дочь Марию (Марию Павловну-младшую), после чего ей пришлось лечиться во Франценсбаде (на курорте, где лечили, в том числе, гинекологические заболевания), так как роды и послеродовой период протекали тяжело.
Великая княгиня Александра Георгиевна
В августе 1891 года великая княгиня с мужем гостили в имении Ильинское, у брата великого князя – Сергея Александровича, генерал-губернатора Москвы. Александра Георгиевна была на восьмом месяце беременности, и ничего не предвещало беды. Но 5 сентября – в день именин великой княгини Елизаветы Фёдоровны, супруги Сергея Александровича – беременной великой княгине стало плохо…Что же по этому поводу мы с вами можем найти в биографической литературе о Романовых или воспоминаниях современников? Проштудировав все доступные русско- и англоязычные биографии (книги, статьи) великих князей Павла и Сергея Александровичей, великой княгини Елизаветы Фёдоровны, великого князя Дмитрия Павловича и его сестры Марии Павловны, и многих других Романовых…я поняла, что ВСЕ данные о смерти Александры Георгиевны берутся всего из двух источников – а именно воспоминаний А.А. Волкова, камердинера великого князя Павла, и мемуаров Марии Павловны.
Волков, фигура весьма неоднозначная в истории последней Царской семьи, конечно, заслуживает того, чтобы его послушать. Но вот верить каждому слову…вряд ли. Вот его слова о том, что произошло в Ильинском в начале сентября 1891 года:
“Селу Ильинскому и было суждено сыграть роковую роль в судьбе великокняжеской четы. Великая княгиня, ожидавшая появления на свет второго ребенка, во время одного из оживленных балов почувствовала дурноту и, лишившись чувств от сильных предродовых болей, была унесена в свои апартаменты. Говорили тогда, что великая княгиня оказалась жертвою собственной неосторожности. В Ильинском, на Москве-реке, постоянно дежурила лодка для увеселительных прогулок. Великая княгиня Александра Георгиевна, очень любившая кататься, никогда не имела терпения сходить к пристани по дорожке, а всегда прыгала с крутого берега прямо в лодку, не взирая на свое положение. Это обстоятельство и послужило причиной преждевременных родов. Решительно все было сделано для того, чтобы спасти великую княгиню. Все врачебные усилия выдающихся светил медицинской науки были тщетны: великая княгиня Александра Георгиевна скончалась после двухдневных тяжелых страданий, оставив недоношенного ребенка, впоследствии великого князя Дмитрия Павловича”.
А вот текст из Сети (автор не указан, источники текста также), где перемешаны цитаты из Волкова и цитаты из биографии Марии Павловны, написанной Е.В. Хорватовой :
“Однажды утром затеяли пикник на островах, куда надо перебраться на лодках. Мужчины уже готовились сесть на весла, поджидали только дам с корзинками и шляпами. Александра в предвкушении приятной прогулки, неосторожно прыгнула в лодку прямо с берега и тотчас потеряла сознание от резкой боли. Алекс, совершенно бесчувственную, отнесли в усадьбу. Пока вокруг нее хлопотали ошеломленные всем случившемся женщины во главе с княгиней Эллой, мужчины метались по Ильинскому в поисках хотя бы грамотного фельдшера, который мог бы оказать помощь при преждевременных родах. Такого человека, увы, не нашлось, хотя в усадьбе была своя большая благоустроенная лечебница. Случай юной княгини Алекс, имевшей чрезвычайно хрупкую фигуру, был, увы, слишком сложен. Да и 30 верст от Москвы сыграли роковую роль. По распоряжению Сергея Александровича в Москву срочно был отправлен специальный фельдъегерский курьер, с письмом к лейб-хирургам и врачам Странноприимной больницы. Но пока он доскакал, Великая княгиня Александра Георгиевна впала в кому, и привести ее в сознание так и не удалось».
Жирным шрифтом я выделила то, что не соответствует действительности. Давайте разберемся, как все было на самом деле. У нас для этого есть упрямые факты из источников:
1) Из дневника великого князя Константина Константиновича за сентябрь 1891
2) Из бюллетеней о состоянии здоровья великой княгини, публиковавшихся в газетах в сентябре 1891 г.
3) Из отчета о течении родов и болезни великой княгини Александры Георгиевны, составленного доктором Н. А. Форбрихером (домашним доктором великого князя Сергея Александровича). Этот отчет, на немецком языке, хранится в РГИА – согласно надписи на нем, отчет был найден среди бумаг покойного великого князя Сергея Александровича и передан на вечное хранение в Министерство Императорского Двора. В отчете четко расписано почти по минутам, что происходило с 5 по 12 сентября в комнате Высочайшей Роженицы…
Я еще упомяну не совсем надежный источник – дневники генеральши Богданович. Основная часть этих дневников лежит также в РГИА, в фонде Богдановичей, ну а небольшая часть опубликована и многим известна как увлекательное собрание слухов и сплетен. Только я не соглашусь с однозначной трактовкой генеральши как сплетницы и разносчицы горячих новостей – в своих дневниках чаще всего она просто перечисляла, ЧТО ей сказали и КТО сказал. И часто она не верила донесенным до нее слухам…Яркий пример – ее же высказывания о смерти Александры Георгиевны. Но об этом - в конце рассказа.
Великий князь Павел Александрович с невестой, принцессой Александрой Греческой.1889 г.
Итак, все биографии и книги цитируют драматичный момент с лодкой. Прыгнула, стало плохо, потеряла сознание, впала в кому, родила, умерла…Про лодку пишет только Волков. Конечно, будучи камердинером великого князя Павла, он мог видеть подобное происшествие или узнать о нем от непосредственных свидетелей. И потом расценить этот прыжок как причину трагедии. Но, кроме Волкова, в Ильинском было еще много людей, то есть свидетелей происходящего . В том числе, гости великого князя Сергея Александровича, офицеры Преображенского полка. Уже 9 сентября (Александра Георгиевна еще была жива) они вернулись в Петербург и прямо с поезда отправились к великому князю Константину Константиновичу (он был родным дядей умиравшей) и рассказали все, что видели. А великий князь занес их рассказ в свой дневник. Так вот оба офицера не сказали ничего про прыганье в лодку, а только то, что за 3 дня до трагедии юная великая княгиня жаловалась на сильные головные боли и 5 сентября вечером не вышла к обеду и не участвовала в танцах. И, хотя никто не подозревал ничего плохого, великий князь Сергей заботливо вызвал из Москвы известного врача-гинеколога Добрынина, у которого была своя лечебница в Москве. Добрынин не нашел никаких угрожающих признаков и уехал…Ночью у великой княгини начались припадки эклампсии. Добрынин вернулся…
Ну и где же здесь отсутствие докторов??? В поисках кого метались хозяева имения по всему имению? (это вообще сложно представить – для метаний существовала свита и прислуга)…Между прочим, в Ильинском был и доктор Н.А. Форбрихер, отчет которого я упомянула, и отчет является детальным описанием болезни и смерти великой княгини. Доктор Форбрихер – бывший врач Преображенского полка – практически всегда находился в Ильинском летом и осенью, когда там жили хозяева. Акушером он не был, но был врачом общей практики и педиатром.
Так что эпизод с лодкой ставится под сомнение. Конечно, быть может и прыгала с бережка великая княгиня, но уж точно не сразу после прыжка она впала в кому. И в танцах 5 сентября, как пишет Волков, она вовсе не участвовала, как раз из-за того, что ей нездоровилось…Еще Волков сообщает, что великая княгиня умерла после двух дней страданий. И это неверно. Роды начались ночью 6 сентября, а смерть наступила ночью 12 сентября. 6 дней.
Далее - хроника событий на основе отчета доктора Форбрихера и бюллетеней из газет. За 3 дня до начала родов у великой княгини были приступы сильной головной боли и небольшие судороги в конечностях. Днем 5 сентября Александра Георгиевна не выходила из своей комнаты, вечером не участвовала в празднике с танцами, потому что у нее заболел желудок. Был вызван доктор Добрынин из Москвы, он осмотрел молодую женщину, нашел, что с гинекологической точки зрения все в порядке (плод расположен правильно), прописал теплый влажный компресс на область желудка, и уехал. С компрессом великая княгиня лежала с 9 вечера до 3 часов ночи 6 сентября, когда началось то, чего боялись и боятся до сих пор все акушеры-гинекологи. Припадки эклампсии…Эклампсия (поздний токсикоз) - действительная и страшная угроза жизни для беременной женщины и ее ребенка. Даже в наши дни от нее умирают, а в те времена это была всегда верная смерть, ведь и распознать признаки эклампсии (как умеют сейчас) не умели на ранних стадиях. То есть, говоря честно, великая княгиня была обречена – даже если бы она не прыгала в лодки, или не танцевала до упаду. И врачи это понимали –но пытались ее спасти… Впрочем, об этом чуть позже.
Доктор Добрынин вернулся в Ильинское к раннему утру. В наличии у постели роженицы был он и доктор Форбрихер. Акушерка Гюнст и академик А.Я. Красовский (лейб-медик, знаменитый в России и Европе акушер-гинеколог) приедут из Петербурга только 7 сентября ночью…В 6 утра у великой княгини случился 3-й тяжелый припадок эклампсии – сильнейшие судороги всего тела, нарушение дыхания и потеря сознания. После чего ей пришлось делать искусственное дыхание. Более того, сердечный ритм ребенка в утробе матери едва прослушивался. Получив согласие великого князя Павла Александровича, врачи решились “вынуть” плод с помощью искусственного стимулирования. С большим трудом – в 7 утра – на свет появился слабый мальчик, который уже почти не дышал. Чтобы заставить младенца дышать – его взяли за обе ноги и стали раскачивать в разные стороны. Когда она едва запищал, его закутали в несколько шерстяных одеял и доктор Добрынин лично, тут же на месте, окрестил младенца, потому что не надеялся, что мальчик выживет.
Здесь я немного отвлекусь от отчета Форбрихера. Как я уже говорила в начале, мемуары великой княгини Марии Павловны-младшей – это второй источник, откуда обычно берут данные о смерти ее матери. Мария Павловна пишет, что про ее новорожденного брата Дмитрия все забыли из-за хлопот вокруг Александры Георгиевны, и няня Фрай (няня великой княжны) нашла его на кресле в горке из шерстяных одеял, когда зашла узнать, что происходит в комнате роженицы. Фрай заметила, что младенец шевелится и этим его спасла. О чем через много лет рассказала Марии Павловне. А та в своих мемуарах добавляет, что Дмитрием занялись только тогда, когда ее мать умерла, то есть не раньше 12 сентября…Вы себе такое можете представить? Понятно, что в первые часы появления мальчика на свет все были уверены, что он не жилец, и пытались вытащить из лап смерти его мать. Но чтобы 6 дней им никто не занимался… учитывая, что он явно не собирался умирать?? Между прочим, это великий князь, это племянник и внук императора, это высочайшая особа уже с пеленок, а не простой крестьянин. И им никто не занимался? Положили в колыбельку и ждали, что он почиет в Бозе? И при этом во всех бюллетенях – все 6 дней – писали, что младенец в удовлетворительном здравии и развивается нормально. Значит, уход за ним был и самый усердный. Тем более, в Ильинское приехала Евгения Гюнст – акушерка всего Высочайшего дома – она еще будет принимать всех детей у императрицы Александры Фёдоровны и почти у всех великих княгинь. Гюнст не только принимала роды, она еще месяц всегда ухаживала за роженицей и младенцем…В общем, забыть младенца на кресле можно, но, при условии его живучести и принадлежности к Царствующему Дому, еще 6 дней не заботиться о нем – вряд ли.
Возвращаясь к отчету и бюллетеням. .После “рождения” Дмитрия Павловича роженица впала в бессознательное состояние, но ее продолжали мучить припадки эклампсии – около 20 сильных и продолжительных в течение 6 сентября. Ей постоянно делали искусственное дыхание. Ночью 7 сентября приехал академик Красовский и поставил диагноз – острый нефрит. И прописал лечение для поддержания тонуса и жизнеспособности – молоко, коньяк, мясной бульон…И каломель . А каломель это, вообще-то, яд…Тем не менее, несмотря на такое…специфическое лечение (или вопреки ему) припадки у великой княгини стали не такими сильными, а 8 сентября их вообще не было.
7 сентября, после приезда Красовского, выходит первый бюллетень о здоровье Александры Георгиевны. И подписи Красовского под ним нет. А есть подпись профессора А.М. Макеева, тоже известного акушера-гинеколога, имевшего свою клинику в Москве. Этот бюллетень гласит:
“Село Ильинское. 7 сентября. 11 ч. 20мин. Пополудни
Ея Императорское Высочество Великая Княгиня Александра Георгиевна, будучи беременна, в исходе восьмого месяца, в ночь на 6 сентября внезапно заболела припадками эклампсии, которые, постепенно усиливаясь, угрожали жизни Августейшей Больной, вследствие чего пришлось прибегнуть к операции; после разрешения от бремени припадки эклампсии на короткое время ослабли, но с 9 часов утра они снова ожесточились и Августейшая Родильница погрузилась в безсознательное состояние, с окончания родов до 8 вечера было всего 20 припадков, которые сопровождались постепенным повышением температуры тела до 39,3 Цельсия, учащенным до 120 пульсом и настолько поверхностным и слабым дыханием, что Она все время поддерживалась искусственными средствами. С 4 часов пополудни припадки стали короче и несколько слабее, но Августейшая Больная продолжает находиться в безсознательном и крайне опасном положении; здоровье Высоконоворожденного удовлетворительно.
Через 2 часа выходит второй бюллетень и там уже стоит подпись Красовского. Затем, судя по всему, Макеев уехал, так как его подписей под остальными бюллетенями больше нет…Действительно, лучшие медицинские светила по акушерству и гинекологии собрались у одра больной. И они точно знали грядущий исход всего происходящего...Остальные продолжали надеяться – великие князья Павел и Сергей Александровичи попросили прислать им мантию Святого Серафима дабы приложить ее к Александре Георгиевне в надежде на чудесное исцеление. Кстати, 7 сентября в Ильинское приехал отец Иоанн Сергиев (Кронштадтский).
На портрете К. В. Лемоха великий князь Сергей Александрович
изображен в своем кабинете в усадьбе Ильинское (1886)
8 и 9 сентября состояние больной оставалось таким же – без сознания, высокая температура, едва различимое дыхание, слабость сердца. Ей продолжали вливать коньяк с молоком и мясной бульон …10 сентября, несмотря на эклампсию, начался “молочный процесс”, больная даже открывала глаза и выражение лица делалось осмысленным, будто что-то хотела сказать. Но в 12 часов дня случился опистотонус. Значит, сильное поражение головного мозга…Снимали опистотонус массажем и компрессами, о чем в бюллетенях не написали, зато у Форбрихера это есть. Затем снова начались припадки. Вечером 11 сентября наступил коллапс – полный упадок сил, и всем окончательно стало ясно, что конец близок. Смерть наступила в 3 часа ночи 12 сентября.
После вскрытия тела великой княгини диагноз гласил - нефрит и поражение сердца. Почки были в почти полностью разрушенном состоянии, а также присутствовала врожденная сердечная недостаточность.
Мое личное мнение, после прочтения отчета Форбрихера…Я не врач, но прочитав и изучив все медицинские термины, приведенные в отчете, я вдруг пришла к выводу, что великой княгине…не давали спокойно умереть…Именно поэтому я подробно рассказала о течении болезни и лечении…Конечно, организм молодой роженицы мог сам так долго бороться за свою жизнь, но это сомнительно, учитывая серьезное заболевание почек и сердца, и сколько усилий предпринимали врачи после каждого припадка эклампсии для удержания великой княгини в этом мире. А может ее жизнь поддерживали, чтобы родители успели увидеть ее живой? Король и королева Греческие прибыли в Ильинское через час после смерти дочери…Странно, правда, что они 5 дней ехали из Дании в Россию (то есть выехали не сразу по получении известия 6 сентября, а ведь Аликс была их любимой дочерью, особенно для отца).
Если бы не врачи, Александра Георгиевна умерла бы уже 6 сентября, возможно так и не родив. Доктора точно понимали, что она не выживет, видели, что почки у роженицы не работают, а сердце не выдерживает. И продолжали вливать в бедную женщину каломель, коньяк с молоком, мясной бульон…Каломель это хлорид ртути, это яд!! Ее применяли как лекарственное средство в 19 веке. Быть может и от нее, в том числе, у великой княгини после такого лечения случился опистотонус …
Почему в самом начале моего рассказа я сказала, что из смерти великой княгини сделали сентиментальный роман? А потому что высшее общество в те дни – особенно после смерти и погребения Александры Георгиевны – выдало массу слухов и сплетен на тему причины смерти. Это при том, что в бюллетенях было написано о диагнозе – нефрит… И тут давайте вспомним о генеральше Богданович, которая в своем дневнике сохранила для нас домыслы великосветских гостиных.
13 сентября.
Умерла вел. кн. Александра Георгиевна. Она была несчастна с мужем: он был влюблен в Елизавету Федоровну, и она замечала эту любовь.
Это цитата из опубликованного дневника. И она выдернута из контекста. Потому что в оригинале дневника смерть великой княгини упоминается несколько раз в сентябре 1891 года, и несколько раз Богданович прилежно записывает, что ГОВОРЯТ, будто Александра Георгиевна была несчастна в браке, муж любил Елизавету Фёдоровну, и это открылось ей как раз за несколько дней до смерти и от нервного потрясения она начала рожать…Ключевое слово – ГОВОРЯТ. Это не сама Богданович постановила. А далее, уже во время похорон великой княгини, Богданович снова повторяет эти слухи и пишет, вот, мол, наговорят же всякого, чего только не придумают, а на самом деле “болезненная она была и умерла от болезни почек”! ..Так что и субъективная Александра Викторовна Богданович могла быть объективной. О чем издатели ее дневника нас не уведомили. Вот и получилась “любовная драма” – великокняжеские страсти в селе Ильинском.
Только это была не любовная драма, а настоящий “ад”, как назвал ту неделю в Ильинском великий князь Сергей Александрович. Читая сухой медицинский отчет, это представляешь как страшный сон, а каково было тем, кто видел все это наяву…
новорожденный Дмитрий на руках у отца
его старшая сестра на руках у Елизаветы Федоровны, в бездетности которой они с братом будут служить утешением
и рядом вел. кн. Сергей
UPD из коммментов:nguryev
Вставлю 3 копейки с позиций современной медицины как имеющий отношение :). Каломель это дихлорид ртути. Хлорид ртути это сулема. Каломель использовалась в качестве желчегонного средства. "Заболел желудок" весьма широкий эвфемизм, но вполне возможно, что боли в животе интрепретировали как боли в желудке (боль в верху живота), что в те времена вполне могли лечить желчегонным. "Сильный нефрит" — гломерулонефрит? пиелонефрит? В любом случае состояние привело к развитию острой почечной недостаточности, которая в сочетании с препаратом ртути каломелью смерть в 120% (при почечной недостаточности сильно ухудшается выведение как вредных веществ так и лекарств из организма, концентрации лекарств, данных в обычной дозировке при это в крови вырастают до космических значений, фактически до интоксикации).
Без примнения этого "лекарства" шансов у нее тоже не было: Гемодиализа, чтобы лечить почечную недостаточность тогда не было, а без него от острой почечной недостаточности спонтанное выздоровление очень редко (какие-то десятые доли процента, по моему). Подозреваю, что там все вместе могло быть: эклампсия, ОПН, сепсис (который и вызвал ОПН скорее всего). Все смертельные заболевания в то время. 300% гарантия.
Я уже неоднократно говорила, что мой любимый «персонаж” династии Романовых – великая княгиня Мария Павловна-младшая. Любая информация о ее матери, умершей совсем молодой, также всегда в поле моих поисков. ..Особенно, все связанное с ее смертью в селе Ильинском 12 сентября 1891 года…
Почему? Потому что везде – и в различных книгах о Романовых, и на просторах Сети – вы найдете душераздирающие подробности о кончине умершей при родах великой княгини Александры Георгиевны. Википедия также пишет небылицы, причем без ссылок на источники.
Тем не менее, уже сейчас есть публикации, которые опровергают всевозможные слухи, домыслы и выдумки насчет смерти великой княгини. Есть и неопубликованные источники, в недрах Архивов, о чем я и расскажу.
Итак, великая княгиня Александра Георгиевна, урожденная греческая королевна, дочь королевы Эллинов Ольги Константиновны, в июне 1889 года вышла замуж за великого князя Павла Александровича. Молодая женщина – в семье ее звали Аликс – была очень любима среди своей греко-русско-датской родни, обладала живым характером, быстрым умом и всегда производила на окружающих благоприятное впечатление. Замуж вышла по любви и все обещало ей прекрасное и беззаботное будущее… Уже в апреле 1890 года она родила своего первого ребенка, дочь Марию (Марию Павловну-младшую), после чего ей пришлось лечиться во Франценсбаде (на курорте, где лечили, в том числе, гинекологические заболевания), так как роды и послеродовой период протекали тяжело.
Великая княгиня Александра Георгиевна
В августе 1891 года великая княгиня с мужем гостили в имении Ильинское, у брата великого князя – Сергея Александровича, генерал-губернатора Москвы. Александра Георгиевна была на восьмом месяце беременности, и ничего не предвещало беды. Но 5 сентября – в день именин великой княгини Елизаветы Фёдоровны, супруги Сергея Александровича – беременной великой княгине стало плохо…Что же по этому поводу мы с вами можем найти в биографической литературе о Романовых или воспоминаниях современников? Проштудировав все доступные русско- и англоязычные биографии (книги, статьи) великих князей Павла и Сергея Александровичей, великой княгини Елизаветы Фёдоровны, великого князя Дмитрия Павловича и его сестры Марии Павловны, и многих других Романовых…я поняла, что ВСЕ данные о смерти Александры Георгиевны берутся всего из двух источников – а именно воспоминаний А.А. Волкова, камердинера великого князя Павла, и мемуаров Марии Павловны.
Волков, фигура весьма неоднозначная в истории последней Царской семьи, конечно, заслуживает того, чтобы его послушать. Но вот верить каждому слову…вряд ли. Вот его слова о том, что произошло в Ильинском в начале сентября 1891 года:
“Селу Ильинскому и было суждено сыграть роковую роль в судьбе великокняжеской четы. Великая княгиня, ожидавшая появления на свет второго ребенка, во время одного из оживленных балов почувствовала дурноту и, лишившись чувств от сильных предродовых болей, была унесена в свои апартаменты. Говорили тогда, что великая княгиня оказалась жертвою собственной неосторожности. В Ильинском, на Москве-реке, постоянно дежурила лодка для увеселительных прогулок. Великая княгиня Александра Георгиевна, очень любившая кататься, никогда не имела терпения сходить к пристани по дорожке, а всегда прыгала с крутого берега прямо в лодку, не взирая на свое положение. Это обстоятельство и послужило причиной преждевременных родов. Решительно все было сделано для того, чтобы спасти великую княгиню. Все врачебные усилия выдающихся светил медицинской науки были тщетны: великая княгиня Александра Георгиевна скончалась после двухдневных тяжелых страданий, оставив недоношенного ребенка, впоследствии великого князя Дмитрия Павловича”.
А вот текст из Сети (автор не указан, источники текста также), где перемешаны цитаты из Волкова и цитаты из биографии Марии Павловны, написанной Е.В. Хорватовой :
“Однажды утром затеяли пикник на островах, куда надо перебраться на лодках. Мужчины уже готовились сесть на весла, поджидали только дам с корзинками и шляпами. Александра в предвкушении приятной прогулки, неосторожно прыгнула в лодку прямо с берега и тотчас потеряла сознание от резкой боли. Алекс, совершенно бесчувственную, отнесли в усадьбу. Пока вокруг нее хлопотали ошеломленные всем случившемся женщины во главе с княгиней Эллой, мужчины метались по Ильинскому в поисках хотя бы грамотного фельдшера, который мог бы оказать помощь при преждевременных родах. Такого человека, увы, не нашлось, хотя в усадьбе была своя большая благоустроенная лечебница. Случай юной княгини Алекс, имевшей чрезвычайно хрупкую фигуру, был, увы, слишком сложен. Да и 30 верст от Москвы сыграли роковую роль. По распоряжению Сергея Александровича в Москву срочно был отправлен специальный фельдъегерский курьер, с письмом к лейб-хирургам и врачам Странноприимной больницы. Но пока он доскакал, Великая княгиня Александра Георгиевна впала в кому, и привести ее в сознание так и не удалось».
Жирным шрифтом я выделила то, что не соответствует действительности. Давайте разберемся, как все было на самом деле. У нас для этого есть упрямые факты из источников:
1) Из дневника великого князя Константина Константиновича за сентябрь 1891
2) Из бюллетеней о состоянии здоровья великой княгини, публиковавшихся в газетах в сентябре 1891 г.
3) Из отчета о течении родов и болезни великой княгини Александры Георгиевны, составленного доктором Н. А. Форбрихером (домашним доктором великого князя Сергея Александровича). Этот отчет, на немецком языке, хранится в РГИА – согласно надписи на нем, отчет был найден среди бумаг покойного великого князя Сергея Александровича и передан на вечное хранение в Министерство Императорского Двора. В отчете четко расписано почти по минутам, что происходило с 5 по 12 сентября в комнате Высочайшей Роженицы…
Я еще упомяну не совсем надежный источник – дневники генеральши Богданович. Основная часть этих дневников лежит также в РГИА, в фонде Богдановичей, ну а небольшая часть опубликована и многим известна как увлекательное собрание слухов и сплетен. Только я не соглашусь с однозначной трактовкой генеральши как сплетницы и разносчицы горячих новостей – в своих дневниках чаще всего она просто перечисляла, ЧТО ей сказали и КТО сказал. И часто она не верила донесенным до нее слухам…Яркий пример – ее же высказывания о смерти Александры Георгиевны. Но об этом - в конце рассказа.
Великий князь Павел Александрович с невестой, принцессой Александрой Греческой.1889 г.
Итак, все биографии и книги цитируют драматичный момент с лодкой. Прыгнула, стало плохо, потеряла сознание, впала в кому, родила, умерла…Про лодку пишет только Волков. Конечно, будучи камердинером великого князя Павла, он мог видеть подобное происшествие или узнать о нем от непосредственных свидетелей. И потом расценить этот прыжок как причину трагедии. Но, кроме Волкова, в Ильинском было еще много людей, то есть свидетелей происходящего . В том числе, гости великого князя Сергея Александровича, офицеры Преображенского полка. Уже 9 сентября (Александра Георгиевна еще была жива) они вернулись в Петербург и прямо с поезда отправились к великому князю Константину Константиновичу (он был родным дядей умиравшей) и рассказали все, что видели. А великий князь занес их рассказ в свой дневник. Так вот оба офицера не сказали ничего про прыганье в лодку, а только то, что за 3 дня до трагедии юная великая княгиня жаловалась на сильные головные боли и 5 сентября вечером не вышла к обеду и не участвовала в танцах. И, хотя никто не подозревал ничего плохого, великий князь Сергей заботливо вызвал из Москвы известного врача-гинеколога Добрынина, у которого была своя лечебница в Москве. Добрынин не нашел никаких угрожающих признаков и уехал…Ночью у великой княгини начались припадки эклампсии. Добрынин вернулся…
Ну и где же здесь отсутствие докторов??? В поисках кого метались хозяева имения по всему имению? (это вообще сложно представить – для метаний существовала свита и прислуга)…Между прочим, в Ильинском был и доктор Н.А. Форбрихер, отчет которого я упомянула, и отчет является детальным описанием болезни и смерти великой княгини. Доктор Форбрихер – бывший врач Преображенского полка – практически всегда находился в Ильинском летом и осенью, когда там жили хозяева. Акушером он не был, но был врачом общей практики и педиатром.
Так что эпизод с лодкой ставится под сомнение. Конечно, быть может и прыгала с бережка великая княгиня, но уж точно не сразу после прыжка она впала в кому. И в танцах 5 сентября, как пишет Волков, она вовсе не участвовала, как раз из-за того, что ей нездоровилось…Еще Волков сообщает, что великая княгиня умерла после двух дней страданий. И это неверно. Роды начались ночью 6 сентября, а смерть наступила ночью 12 сентября. 6 дней.
Доктор Добрынин вернулся в Ильинское к раннему утру. В наличии у постели роженицы был он и доктор Форбрихер. Акушерка Гюнст и академик А.Я. Красовский (лейб-медик, знаменитый в России и Европе акушер-гинеколог) приедут из Петербурга только 7 сентября ночью…В 6 утра у великой княгини случился 3-й тяжелый припадок эклампсии – сильнейшие судороги всего тела, нарушение дыхания и потеря сознания. После чего ей пришлось делать искусственное дыхание. Более того, сердечный ритм ребенка в утробе матери едва прослушивался. Получив согласие великого князя Павла Александровича, врачи решились “вынуть” плод с помощью искусственного стимулирования. С большим трудом – в 7 утра – на свет появился слабый мальчик, который уже почти не дышал. Чтобы заставить младенца дышать – его взяли за обе ноги и стали раскачивать в разные стороны. Когда она едва запищал, его закутали в несколько шерстяных одеял и доктор Добрынин лично, тут же на месте, окрестил младенца, потому что не надеялся, что мальчик выживет.
Здесь я немного отвлекусь от отчета Форбрихера. Как я уже говорила в начале, мемуары великой княгини Марии Павловны-младшей – это второй источник, откуда обычно берут данные о смерти ее матери. Мария Павловна пишет, что про ее новорожденного брата Дмитрия все забыли из-за хлопот вокруг Александры Георгиевны, и няня Фрай (няня великой княжны) нашла его на кресле в горке из шерстяных одеял, когда зашла узнать, что происходит в комнате роженицы. Фрай заметила, что младенец шевелится и этим его спасла. О чем через много лет рассказала Марии Павловне. А та в своих мемуарах добавляет, что Дмитрием занялись только тогда, когда ее мать умерла, то есть не раньше 12 сентября…Вы себе такое можете представить? Понятно, что в первые часы появления мальчика на свет все были уверены, что он не жилец, и пытались вытащить из лап смерти его мать. Но чтобы 6 дней им никто не занимался… учитывая, что он явно не собирался умирать?? Между прочим, это великий князь, это племянник и внук императора, это высочайшая особа уже с пеленок, а не простой крестьянин. И им никто не занимался? Положили в колыбельку и ждали, что он почиет в Бозе? И при этом во всех бюллетенях – все 6 дней – писали, что младенец в удовлетворительном здравии и развивается нормально. Значит, уход за ним был и самый усердный. Тем более, в Ильинское приехала Евгения Гюнст – акушерка всего Высочайшего дома – она еще будет принимать всех детей у императрицы Александры Фёдоровны и почти у всех великих княгинь. Гюнст не только принимала роды, она еще месяц всегда ухаживала за роженицей и младенцем…В общем, забыть младенца на кресле можно, но, при условии его живучести и принадлежности к Царствующему Дому, еще 6 дней не заботиться о нем – вряд ли.
Возвращаясь к отчету и бюллетеням. .После “рождения” Дмитрия Павловича роженица впала в бессознательное состояние, но ее продолжали мучить припадки эклампсии – около 20 сильных и продолжительных в течение 6 сентября. Ей постоянно делали искусственное дыхание. Ночью 7 сентября приехал академик Красовский и поставил диагноз – острый нефрит. И прописал лечение для поддержания тонуса и жизнеспособности – молоко, коньяк, мясной бульон…И каломель . А каломель это, вообще-то, яд…Тем не менее, несмотря на такое…специфическое лечение (или вопреки ему) припадки у великой княгини стали не такими сильными, а 8 сентября их вообще не было.
7 сентября, после приезда Красовского, выходит первый бюллетень о здоровье Александры Георгиевны. И подписи Красовского под ним нет. А есть подпись профессора А.М. Макеева, тоже известного акушера-гинеколога, имевшего свою клинику в Москве. Этот бюллетень гласит:
“Село Ильинское. 7 сентября. 11 ч. 20мин. Пополудни
Ея Императорское Высочество Великая Княгиня Александра Георгиевна, будучи беременна, в исходе восьмого месяца, в ночь на 6 сентября внезапно заболела припадками эклампсии, которые, постепенно усиливаясь, угрожали жизни Августейшей Больной, вследствие чего пришлось прибегнуть к операции; после разрешения от бремени припадки эклампсии на короткое время ослабли, но с 9 часов утра они снова ожесточились и Августейшая Родильница погрузилась в безсознательное состояние, с окончания родов до 8 вечера было всего 20 припадков, которые сопровождались постепенным повышением температуры тела до 39,3 Цельсия, учащенным до 120 пульсом и настолько поверхностным и слабым дыханием, что Она все время поддерживалась искусственными средствами. С 4 часов пополудни припадки стали короче и несколько слабее, но Августейшая Больная продолжает находиться в безсознательном и крайне опасном положении; здоровье Высоконоворожденного удовлетворительно.
Доктор Добрынин, профессор акушерства Макеев, надворный советник Форбрихер”
Через 2 часа выходит второй бюллетень и там уже стоит подпись Красовского. Затем, судя по всему, Макеев уехал, так как его подписей под остальными бюллетенями больше нет…Действительно, лучшие медицинские светила по акушерству и гинекологии собрались у одра больной. И они точно знали грядущий исход всего происходящего...Остальные продолжали надеяться – великие князья Павел и Сергей Александровичи попросили прислать им мантию Святого Серафима дабы приложить ее к Александре Георгиевне в надежде на чудесное исцеление. Кстати, 7 сентября в Ильинское приехал отец Иоанн Сергиев (Кронштадтский).
На портрете К. В. Лемоха великий князь Сергей Александрович
изображен в своем кабинете в усадьбе Ильинское (1886)
8 и 9 сентября состояние больной оставалось таким же – без сознания, высокая температура, едва различимое дыхание, слабость сердца. Ей продолжали вливать коньяк с молоком и мясной бульон …10 сентября, несмотря на эклампсию, начался “молочный процесс”, больная даже открывала глаза и выражение лица делалось осмысленным, будто что-то хотела сказать. Но в 12 часов дня случился опистотонус. Значит, сильное поражение головного мозга…Снимали опистотонус массажем и компрессами, о чем в бюллетенях не написали, зато у Форбрихера это есть. Затем снова начались припадки. Вечером 11 сентября наступил коллапс – полный упадок сил, и всем окончательно стало ясно, что конец близок. Смерть наступила в 3 часа ночи 12 сентября.
После вскрытия тела великой княгини диагноз гласил - нефрит и поражение сердца. Почки были в почти полностью разрушенном состоянии, а также присутствовала врожденная сердечная недостаточность.
Мое личное мнение, после прочтения отчета Форбрихера…Я не врач, но прочитав и изучив все медицинские термины, приведенные в отчете, я вдруг пришла к выводу, что великой княгине…не давали спокойно умереть…Именно поэтому я подробно рассказала о течении болезни и лечении…Конечно, организм молодой роженицы мог сам так долго бороться за свою жизнь, но это сомнительно, учитывая серьезное заболевание почек и сердца, и сколько усилий предпринимали врачи после каждого припадка эклампсии для удержания великой княгини в этом мире. А может ее жизнь поддерживали, чтобы родители успели увидеть ее живой? Король и королева Греческие прибыли в Ильинское через час после смерти дочери…Странно, правда, что они 5 дней ехали из Дании в Россию (то есть выехали не сразу по получении известия 6 сентября, а ведь Аликс была их любимой дочерью, особенно для отца).
Если бы не врачи, Александра Георгиевна умерла бы уже 6 сентября, возможно так и не родив. Доктора точно понимали, что она не выживет, видели, что почки у роженицы не работают, а сердце не выдерживает. И продолжали вливать в бедную женщину каломель, коньяк с молоком, мясной бульон…Каломель это хлорид ртути, это яд!! Ее применяли как лекарственное средство в 19 веке. Быть может и от нее, в том числе, у великой княгини после такого лечения случился опистотонус …
Почему в самом начале моего рассказа я сказала, что из смерти великой княгини сделали сентиментальный роман? А потому что высшее общество в те дни – особенно после смерти и погребения Александры Георгиевны – выдало массу слухов и сплетен на тему причины смерти. Это при том, что в бюллетенях было написано о диагнозе – нефрит… И тут давайте вспомним о генеральше Богданович, которая в своем дневнике сохранила для нас домыслы великосветских гостиных.
13 сентября.
Умерла вел. кн. Александра Георгиевна. Она была несчастна с мужем: он был влюблен в Елизавету Федоровну, и она замечала эту любовь.
Это цитата из опубликованного дневника. И она выдернута из контекста. Потому что в оригинале дневника смерть великой княгини упоминается несколько раз в сентябре 1891 года, и несколько раз Богданович прилежно записывает, что ГОВОРЯТ, будто Александра Георгиевна была несчастна в браке, муж любил Елизавету Фёдоровну, и это открылось ей как раз за несколько дней до смерти и от нервного потрясения она начала рожать…Ключевое слово – ГОВОРЯТ. Это не сама Богданович постановила. А далее, уже во время похорон великой княгини, Богданович снова повторяет эти слухи и пишет, вот, мол, наговорят же всякого, чего только не придумают, а на самом деле “болезненная она была и умерла от болезни почек”! ..Так что и субъективная Александра Викторовна Богданович могла быть объективной. О чем издатели ее дневника нас не уведомили. Вот и получилась “любовная драма” – великокняжеские страсти в селе Ильинском.
Только это была не любовная драма, а настоящий “ад”, как назвал ту неделю в Ильинском великий князь Сергей Александрович. Читая сухой медицинский отчет, это представляешь как страшный сон, а каково было тем, кто видел все это наяву…
Август 1891 года. Великая княгиня Александра Георгиевна с дочерью Марией. Это, скорее всего, последняя фотография Александры Георгиевны.
Основная использованная литература и источники- РГИА, ф. 472 (отчет Н.А. Форбрихера), ф. 1620 (дневники А.В. Богданович за 1890-1891 гг)
- Газета “Свет” – номера за сентябрь 1891 г.
- 1. А.В. Волков. Около Царской семьи. М.,1993
- 2.Великая княгиня Мария Павловна. Воспоминания. М., 2003
- 3.Великий князь Константин Константинович. Дневники. 1890-1891. М.,2015
- 4.Е. Хорватова. Драма великой княгини. М.,2005
- Сайт http://funeral-spb.narod.ru/necropols/ppk/tombs/alexgeorg/alexgeorg.html
новорожденный Дмитрий на руках у отца
его старшая сестра на руках у Елизаветы Федоровны, в бездетности которой они с братом будут служить утешением
и рядом вел. кн. Сергей
UPD из коммментов:
nguryevВставлю 3 копейки с позиций современной медицины как имеющий отношение :). Каломель это дихлорид ртути. Хлорид ртути это сулема. Каломель использовалась в качестве желчегонного средства. "Заболел желудок" весьма широкий эвфемизм, но вполне возможно, что боли в животе интрепретировали как боли в желудке (боль в верху живота), что в те времена вполне могли лечить желчегонным. "Сильный нефрит" — гломерулонефрит? пиелонефрит? В любом случае состояние привело к развитию острой почечной недостаточности, которая в сочетании с препаратом ртути каломелью смерть в 120% (при почечной недостаточности сильно ухудшается выведение как вредных веществ так и лекарств из организма, концентрации лекарств, данных в обычной дозировке при это в крови вырастают до космических значений, фактически до интоксикации).
Без примнения этого "лекарства" шансов у нее тоже не было: Гемодиализа, чтобы лечить почечную недостаточность тогда не было, а без него от острой почечной недостаточности спонтанное выздоровление очень редко (какие-то десятые доли процента, по моему). Подозреваю, что там все вместе могло быть: эклампсия, ОПН, сепсис (который и вызвал ОПН скорее всего). Все смертельные заболевания в то время. 300% гарантия.