«Мужчина не имеет права жениться, не изучив предварительно анатомии,
— начинает великий писатель вполне феминистически. Но потом идет с козырей, добавляя, —
и не сделав вскрытия хотя бы одной женщины».
(я просто воссоединилась с собранием сочинений, и ща буду опять спамить. Решила зайти с веселого, чтобы привлечь ваш интерес)
***
Вообще у меня отчетливое впечатление, что Лев Толстой Бальзака читал очень внимательно.
***
...ибо даже у старой женщины в присутствии поссорившихся любовников пропадает интерес ко всему прочему.
***
Это странное ощущение, когда два французских аристократа в рассказе Бальзака внезапно сбегают в Гретна-Грин.
***
ШАРП И БАЛЬЗАК
Цикл про стрелка Шарпа - исторические романы про войнушку, сериализированные с молодым Шоном Бином (который в каждой серии остается жив, несмотря ни на что). Я читаю его параллельно с Бальзаком, но не транслирую столь же детально, чтоб за умную сойти.
Это любопытный мэшап: Бальзак описывает период с 1800 по 1840-е, и у него огромное количество бывших или действующих наполеоновских офицеров. Кто благородный, кто тупой, но все закаленные. И описанные французом, т.е. как свое.
В цикле Шарпа их тоже много, и это страшный, пугающий враг. Интересно представлять, что вот этот майор, в схватке схлестнувшийся с Шарпом - тот же самый, что на блестящем балу в Париже у ув. Гонория Бернардовича.
Цикл Шарпа появился потому, что Бернард Корнуэлл, английский журналист, эмигрировавший в США вместе с женой, не мог получить рабочую визу. И был вынужден сидеть дома, страдать фигней. Получился первый роман цикла. И отличный.
Корнуэлл начинает с середины карьеры Шарпа, ему за тридцать. Потом он будет двигаться вперед с лагом в пару лет, следя за продвижением в чинах. Однако после выхода сериала популярность цикла скакнула. (Кстати, из-за Шина ему пришлось перестать упоминать темные волосы героя, и даже постфактум придумать ему загогулину ранней биографии, обьясняющую шиновский йоркширкский акцент).
Двигаться вперед уже не очень получалось - там героя ждал ревматизм, при этом по эйбилкам он уже начал приближаться к Супермену. Поэтому (это наблюдение за творч.кухней, забавно), Корнуэлл вернулся обратно и начал с самого начала, с 20-летия. При этом ему пришлось собрать все описания ранней истории героя, которые он щедро разбрасывал, извернуться и как-то соединить их в непротиворечивый приквел. Я прямо слышу кряхчение автора в процессе.
В романе, где герою 20, мне нравится, что автор учитывает - герой еще молодой придурок, в начале пути взросления. (Про Супермена-то -- скучновато). Представляю, как автору было интересно интерполировать, придумывать, отматывать эволюцию героя назад, воображая его еще птенчиком. Постепенно наращивать его круть.
Затем он опять прошелся по карьере вперед. Пришлось изворачиваться и вписывать приключения в оставленные лаги.
Если возьметесь читать цикл -- попробуйте, как я: по дате написания, а не внутренней хронологии. Так любопытней смотреть, как оно сделано.
***
За два месяца, несмотря на то, что меня коварно отвлекали Ричард душка Шарп, ерофицированный "Лунный камень" и прочее по мелочи, например, работа, я прочла 13 произведений из списка "Человеческой комедии" (всего их 91) и планомерно шпарю дальше по списку.
Список этот составил сам автор, планируя собрание сочинений, и принцип списка загадочен. Это не хронологическое, по годам, и не по времени написания. А по какой-то понятной лишь ему внутренней логике, по которой он решает, в каком порядке выводить персонажей на сцену. В какой очередности "раскрывать" истории, кусочки мозаики выдавать.
И лишь от памяти читателя зависит, узнает ли он в главном герои новой книжки тень, мелькнувшую на страницах одного из предыдущих, анонимно или под девичьей фамилии. Или, соответственно, наоборот. Например, главная героиня "Бала в Со" (№2), мерзкая девица, в "Дочери Евы" (№14) появляется, уже успев дважды выйти замуж и сменив фамилию. И если ты не отследил упоминание фамилии ее покойного мужа, ты и не опознаешь ее. А вот если опознаешь, то этот характер появляется на страницах "Дочери Евы" уже во всей своей "красоте", и ты заранее знаешь, на что готов персонаж; уровни восприятия углубляются. Биографический словарь персонажей, который я нашла онлайн на английском, очень помогает при чтении: только упомянет Бальзак, что героиня пошла в гости к графине такой-то, сразу лезу в картотеку и смотрю, что это за баба, что за бэкграунд у нее, кто любовники были. Держать это все в памяти, конечно, совершенно не возможно, и Бальзак либо переоценивал читателя, либо делал это чисто для себя.
***